Книга Кофе и Карнавал, страница 54 – Софья Ролдугина

— И когда это было?

— Перед самым отплытием, недели за три… может, чуть больше, — неуверенно ответила Арлин. — Простите, я хотела бы узнать… А мне не навредит то, что я рассказала?

— Вам? О, нет, — развеселился неизвестно отчего дядя Рэйвен, и мне, знающей его хорошо, стало жутковато. Кажется, у него в голове сложилась некая загадка, сошлись концы. — Леди Кэмпбелл-Чендлер, могу я попросить вас об одолжении? Нарисуйте мне более, гм, узнаваемый портрет этой персоны. Ваш супруг, разумеется, об этом знать не должен… чтобы не волноваться попусту.

Улыбка маркиза была воистину змеиной.

Арлин, выиграв короткую битву с собственными страхами, согласилась.

В тот вечер спать я легла поздно, а проснулась ближе к утру с ясным ощущением, что за мной кто-то наблюдает. По холодной погоде иллюминатор был закрыт, занавеска — задернута, и не осталось ни единого источника света. В каюте царила полнейшая, кромешная темнота. И впервые в жизни я пожалела, что не имею привычки оставлять зажженный ночник.

— Кто здесь? — спросила я. Хотела громко, а вышло полузадушено и хрипло со сна. — Я знаю, что тут кто-то есть. Будьте любезны ответить, иначе мне придется… — Я запнулась, сомневаясь, чем же пригрозить, потом вспомнила один из рассказов Эллиса и улыбнулась: — …или мне придется достать из-под подушки револьвер и начать стрелять наугад.

Некоторое время стояла мертвая тишина, а потом темнота глухо рассмеялась:

— Нрав леди Метели по-прежнему холоден.

Этот голос, богатый на обертоны, но слегка испорченный металлическим эхом, я не узнать не могла.

— Сэр Крысолов? У вас, кажется, появилась дурная привычка — заявляться в мою спальню, когда вздумается.

— Представьте, что это сон, — лукаво посоветовал Крысолов.

— А это сон?

— Возможно… Я пришел потому, что волнуюсь о вас. Вы спаслись только чудом, леди Метель, — произнес он вдруг неожиданно серьезно.

— Вы не представляете, насколько правы сейчас, — вздохнула я, садясь и подтягивая одеяло повыше. Впрочем, даже призрак вряд ли смог разглядеть что-либо в такой густой темноте. — Однако нельзя не заметить, что я сама была виновата. Беспечно гуляла одна, в то время как врагов у меня хватает. Боюсь, тот безбилетный пассажир, которому досталось от моей трости, до сих пор вспоминает её недобрыми словами.

— Как знать, — усмехнулся Крысолов. Похоже, он подошел немного ближе; голос теперь раздавался совсем рядом, у изголовья кровати. — Полагаете, это он покусился на вашу жизнь?

— Возможно. Но что-то мне подсказывает, что это был другой человек, — неохотно признала я. Версия с нелегальным пассажиром мне нравилась, но беспокойное поведение Шварца её опровергало.

Тёплые пальцы коснулись моей руки.

— Ни о чем не бойтесь. Скоро всё разрешится. Я обещаю, Виржиния.

Моё имя, привычное, истертое о повседневность, прозвучало отчего-то настолько нежно и лично, что кровь прилила к щекам. Я не смогла вспомнить сразу, называл ли Крысолов меня так прежде. А потом ощущение прикосновения исчезло.

— Уже уходите?

— Увы, да, — с сожалением вздохнула темнота. — Иначе наш разговор может разбудить вашу служанку.

— Значит, это всё же не сон?

Я подалась вперед, пытаясь поймать его за руку — и внезапно меня с головой накрыло одеялом. От неожиданности даже дыхание перехватило. Что-то звякнуло — металл о металл… А когда удалось, наконец, выбраться из вороха подушек, то Крысолова и след простыл. Сразу же я позвала Мадлен, и, не пожалев времени, мы зажгли лампу и тщательно осмотрели всю каюту — и мою спальню, и гостиную, и комнатку «для прислуги». Но двери были по-прежнему заперты — так же, как их оставили вечером, а вещи лежали на местах.