Книга Кофе и Карнавал, страница 51 – Софья Ролдугина

— Что именно? — мгновенно заинтересовалась леди де ла Крус.

Словно в задумчивости не отдавая себе отчета, я перевела взгляд на Карла Шварца и уставилась ему в точку между бровями. Помнится, Лайзо как-то говорил, что таким образом можно создать иллюзию, что смотришь собеседнику в глаза.

— О покровительстве высших сил. Что якобы она видит рядом со мною некое светлое существо, пылающее огнем, — отпустила я фантазию на волю, слегка понижая голос. Арлин на другой стороне стола невольно подалась вперед, чтобы лучше слышать, а Чендлер прикусил губу. — Разумеется, это ерунда, но… знаете, я не всё рассказала газетчикам о том страшном случае с Лиловым душителем, — продолжила я еще тише, и теперь ко мне прислушивался уже каждый без исключения. Равнодушным не остался никто… но на губах Мэтью играла полуулыбка — а у Карла Шварца на висках выступили маленькие, масляно блестящие капельки пота. — Тогда мне пришлось использовать револьвер, чтобы защититься… и такое чувство, словно курок тогда спустила не я. Сначала раздался грохот, и убийца замертво рухнул наземь, а на спусковой крючок я нажала секундой позже. Впрочем, тогда всё было как в тумане. Такое чудовищное испытание Небес… Ах, мне тяжело вспоминать об этом.

Я скромно опустила взгляд долу, и леди Хаббард тут же кинулась утешать меня со всей своей горячностью. Разумеется, мы отвлеклись от игры и разговорились о таинственных происшествиях, дыхании судьбы и прочих глупостях. Мэтью Рэндалл с удовольствием подливал масло в огонь, вспоминая моряцкие байки, якобы поведанные ему лично капитаном Мерри. Речь в них, как на подбор, шла о негодяях и убийцах, оказавшихся волею судьбы на каком-нибудь судне и вызвавших ярость стихии подлыми поступками. Во время душераздирающей истории о том, как русалки утащили на дно злодея, вытолкнувшего за борт собственную сводную сестру ради наследства, Карл Шварц забормотал, что ему дурно от духоты, и вышел.

Утопленная сестра по описанию подозрительно напоминала меня.

Через некоторое время «проветриться» вышел и Чендлер, а затем и Мэтью вспомнил о «срочных, совершенно неотложных делах».

До финиша в игре я, к слову, добралась в тот вечер второй. Сразу после четы де ла Крус.

Рисованием в итоге мы не занялись ни тогда, ни назавтра. Лишь через день Арлин смогла заглянуть ко мне с художественными принадлежностями. Завтракала она теперь исключительно в обществе семейств де ла Крус или Хаббард, так что от голода не страдала, хотя по-прежнему и крошки в рот не брала в присутствии супруга.

— Что это? — заинтересовалась я содержимым одной из коробок.

— Пастель и альбом для пастельных рисунков. Правда, работать в этой технике у меня получается плохо, — призналась Арлин. — Больше всего я люблю акварель. И ещё наброски карандашом, но уже развлечение, отдых, а не работа, требующая усердия.

Я заинтересовалась одним из листов.

— Это ведь ваш рисунок?

— Да, — улыбнулась она, слегка краснея. — Выполнено пастелью. Мне приснилось, как по палубе гуляет девушка в синем платье… Синее море, синее небо и синее платье, а солнце — розовато-золотое, и такие облака еще, и гребешки пенные на волнах… Хороший сон был. Добрый… Скажите, а то, что вы про подземелье и Душителя с Лиловой лентой рассказали — это правда? — вдруг спросила она.