Онлайн книга «Кофе и полынь»
|
Дальше, быстрей — сквозь анфилады тёмных комнат, по извилистым галереям, похожим на лабиринт. Рэйвен, маркиз Рокпорт, конечно, работает. Он в кабинете. Окно выходит на сад, на переплетение чёрных ветвей. На столе горы бумаг; в одной из стопок замечаю те самые «книги», которые искал Ллойд… Маркиз перечитывает письмо — наверное, в последний раз перед тем как отправить. Уже готовы сургуч и печать. Когда я появляюсь, он вскидывает голову, точно услышав шум, оглядывает кабинет — сперва в очках с зелёными стёклами, затем поверх оправы, но меня не видит. — Рада встрече — всегда, — улыбаюсь. — Но сейчас я пришла не к тебе. …вокруг него, как обычно, тени; их очень много. Даже странно, что раньше я этого не замечала; возможно, что просто и не хотела. Но теперь они нужны мне, его незримые спутники, те, кто следует за ним по пятам, потому что он может их увидеть… может выслушать даже, наверное. Начинаю вглядываться — и тени обретают лица. Женщина в коричневом капоре; старик, похожий на бродягу-оборванца; скучный молодой человек, светловолосый, с совершенно незапоминающимися чертами… Их много, этих теней. У меня есть план. Никогда не делала ничего подобного, но теперь всё кажется довольно очевидным. Так чувствуешь издали жар и понимаешь, что раскалённая плита обжигает; так ищешь укрытия, когда попадаешь под дождь. — Вижу вас очень ясно, — говорю вслух, и тени, нет, мертвецы оборачиваются ко мне. — Как вас зовут? И они отвечают — все разом, сбивчиво: — …Барнабас Пайн, не успел, опоздал… — …Камилла Хармон, предана, предана… — …Оливер Стюарт, промолчал, промолчал. У всех есть сожаления, которые держат их здесь. Я могу помочь, облегчить ношу — уже хотя бы тем, что слушаю и смотрю. — …Джон Уилл Томпсон… — …Элиза Перкинс… — …Ховард О’Дрисколл… Вздрагиваю, услышав знакомую фамилию, и затем понимаю, что он правда похож на Клару О’Дрисколл, бессменную экономку маркиза, самую верную его помощницу. Только он старше, и лицо у него злое… И всё же сожалеет даже он. — Дитя, — говорит он и пытается ухватить меня за край одежды. С Ллойдом, в самый первый раз, было страшно; сейчас нет. — Нерождённое дитя… Моя вина, кровь на моих руках, о, Клара, Клара… Он рассказывает свою историю — как и другие. Речь сбивчивая; часть не понять вовсе, если не знать, что случилось на самом деле. Однако я слушаю. А когда — спустя бесконечность — они умолкают, говорю: — Пойдёмте со мной; помогите мне. И они идут. …в большом холле внизу встречаю Клару О’Дрисколл; к юбке у неё жмётся тень, такая маленькая, что её можно принять за кошку, если не приглядываться. Я не приглядываюсь. Теперь я не одна — у меня свита; так, кажется, и положено на охоте. А между тем край солнца уже касается горизонта. Эллис и Мэдди — у лестницы, и собор святой Люсии нависает над ними сияющей громадой. На верхней ступени — старая монахиня с подсолнухом в руке, и она манит их рукой, указывая путь. Главное сейчас — чтобы их не заметил Валх, а значит, я должна привлечь всё внимание к себе. Любым способом. Наверное, мне полагается испугаться, оцепенеть. Но я ощущаю только странную лёгкость, нет, облегчение: ну наконец-то, сколько можно было ждать. Впереди — туман, беспрестанно движущиеся серые клубы. К дому ведёт тропа, петляющая среди ловушек, и, пожалуй, я смогла бы пройти по ней незаметно, ускользнуть от Валха, как делала прежде. Да, могла бы… Но не стану. |