Книга Кофе и полынь, страница 46 – Софья Ролдугина

— Тот самый цвет, который слабую женщину уничтожит, а сильную — сделает ещё сильнее, — произнёс он не то с сожалением, не то с осуждением. — Не вздумайте так наряжаться, если вам придётся свидетельствовать в суде или просить в долг — ни там, ни там не поверят.

Далеко не всякой… нет, пожалуй, даже вовсе никакой леди польстило бы подобное, однако Зельда расцвела:

— Ишь, какой подхалим! С этаким-то медовым языком, небось, от невест отбоя нет?

Лицо у Клэра вытянулось:

— Упаси Небеса. Я безутешный вдовец, им и намерен оставаться до скончания своих дней.

— Так если девиц вокруг много, жениться-то и вовсе не нужно, — хихикнула Зельда по-девичьи. И повернулась к Эллису: — А ты, Илоро, больше меня не хвалишь, рук не целуешь, красавицей не зовёшь… Или разлюбил?

— Конечно! — ответил тот, и глазом не моргнув. И прижал руки к груди: — Я ведь счастливейший из людей, считаю дни до того, как стану счастливейшим из супругов. И верность моя… и все комплименты принадлежат теперь только невесте!

Зельда загоревала напоказ, бормоча, что, верно, совсем теперь состарилась, если-де Илоро больше не хвалит. Я, поддерживая игру, сочувственно притронулась к её рукаву и заметила:

— Моё положение ещё печальнее. Вашу красоту он превозносил хотя бы прежде; а у меня за два года не заметил даже новую шляпку.

Эллис обернулся, комично задирая брови, и прочувствованно произнёс:

— Виржиния, но ведь вы особенный человек! Вы добрый и надёжный друг, я никогда и не видел в вас женщину!

— Какое смелое заявление, — вкрадчиво заметил Клэр. — Впрочем, в первую очередь стоило бы подчеркнуть, что перед вами леди, а леди не нуждается в двусмысленных комплиментах.

Это прозвучало как угроза — и, несомненно, ею и являлось. Но Эллиса было не так-то легко смутить.

— О, как я мог забыть про вас, позор мне! Будьте уверены, вы тоже мой добрый друг… — сделал он многозначительную паузу. И торжественно закончил: — И в вас я тоже никогда не видел мужчину!

— Дуэль, — жеманным тоном бросил Клэр, отворачиваясь.

На губах у него играла улыбка.

— Принимаю ваш вызов. Да, кстати, если вызвали меня, я ведь могу выбрать оружие? Тогда мой выбор — чашка чая! Боюсь, он заварен слишком крепко, и победит тот, кто сможет пригубить его и не поморщиться…

По некоторым обмолвкам я поняла, что Эллис заходит к Зельде довольно часто, не меньше двух раз в неделю, обыкновенно по утрам и приносит гостинцы. Кажется, он действительно беспокоился о ней, хотя о ссоре скорей догадывался, чем знал наверняка. Лайзо ведь, уходя, и ему почти ничего не объяснил, хотя и заглянул, чтобы попрощаться.

— Он иногда совершенно невыносим, — вздохнул Эллис, покрутив в пальцах сухой стебелёк, выпавший из вязанки под потолком. — Гордый, упрямый. Ему многое давалось слишком легко. Выучить язык? И двух месяцев не нужно, чтоб свободно болтать. Разобраться в том, как устроен автомобиль? Год — и этот нахал уже участвует в марсовийских гонках в окрестностях Лютье. Молчу уже о том, что любое, даже самое неприступное сердце он мог завоевать всего одной улыбкой… И вот очередная авантюра, но на сей раз ему может и не повезти.

— Полагаю, он всё продумал, — тихо ответила я, пусть и сама не была уверена в этом.

Мы сейчас остались наедине; в воздухе витали запахи трубочного табака, чая, дыма и бобовой похлёбки, добавляя уюта. Зельда, окончательно покорённая манерами Клэра, твёрдо вознамерилась подарить ему бронзовую чернильницу, которая ей самой явно досталась не совсем законным путём. И я не сомневалась, что подарок будет вручён, несмотря на деятельное сопротивление одаряемой стороны; по крайней мере, Зельда уже умудрилась увести Клэра в другую комнату и теперь с азартом перебирала содержимое большого расписного ларя, сопровождая каждый извлекаемый предмет остроумной ремаркой.