Книга Кофе и полынь, страница 86 – Софья Ролдугина

Из-за этого мы едва не поссорились позднее.

— Как удачно вышло, — обрадовался он вечером, когда я рассказала об удачном исходе разговора с миссис Прюн. — А вы боялись, Виржиния! Видите, как важно заранее подготовить почву? Если б не моя маленькая хитрость…

— Тут нечем гордиться, — ответила я чуть резче, чем собиралась, и со стуком отставила чашку. От кофе меня уже к тому времени мутило, да и не помогал он взбодриться, а потому Георг сделал маленькую порцию горячего шоколада. — Ведь вы с Зельдой обманули бедную женщину.

Эллис развёл руками, роняя кусочки от сэндвича на пол:

— И в чём же обман, скажите на милость? Зельда предсказала, что миссис Прюн получит просьбу о помощи, и ответ решит судьбу хорошего человека. Так и случилось! Если бы она отказала, то под угрозой оказалась бы жизнь мисс Белл, ваше благополучие и моя гордость. Целых три хороших человека!

Он, разумеется, шутил; скорей всего, чтоб развеять напряжение и немного развеселить меня. Но сейчас всё в нём отчего-то казалось отвратительным: и привычка использовать людей, даже самых близких, и та самая безжалостность, и скверные манеры, и мятая одежда, и запах отсыревшей ткани от одежды, и крошки на губах… Особенно крошки, да.

— Любимое оправдание мошенников. Миссис Прюн склонна к мистицизму, и сейчас она думает, что действует во благо неких высших сил, пославших ей знак. А никаких сил нет, есть только ловкий человек, который воспользовался её слабостью… Представьте, как глупо она себя почувствует, если узнает правду.

— Ну вы и зануда сегодня, Виржиния. — Эллиса моя отповедь нисколько не смутила. Он продолжал жевать сэндвич, даже губы не обмахнув. — Надеюсь, что до поездки это пройдёт, иначе два часа в одном автомобиле с вами я не выдержу.

— О, ну это ваши трудности, верно? Если так неудобно, можете идти пешком.

Он открыл было рот, чтобы осадить меня… и закрыл.

А затем прищурился.

Клянусь, если б он сказал что-то вроде: «Вы на себя не похожи», — или попрекнул бы хоть словом, то скандала — глупого, на пустом месте — было бы не миновать. Но ничего подобного не произошло. Эллис помолчал, разглядывая меня задумчиво, а потом произнёс:

— Скажите, что вас беспокоит на самом деле. Если это в моих силах, я найду решение.

Ссориться как-то сразу расхотелось.

На вопрос я сперва толком-то и не могла ответить — просто описывала, что чувствую. Тревогу, беспомощность, усталость… Некоторые ощущения трудно перевести в слова: то смутное беспокойство, которое испытываешь в ожидании удара; потребность в действии; страх, что под ударом окажется кто-то близкий, а тебя в этот момент не будет рядом… Я боялась отдыхать, потому что в этот момент Валх мог атаковать.

Причём не меня.

Сбивчивый рассказ приносил облегчение сам по себе. А когда я начала объяснять, что творилось дома в последние дни, верней, в последние ночи, и какими вялыми выглядели дети… да и взрослые тоже, то Эллис нахмурился, явно уже не просто слушая, а размышляя о решении. И от сердца отлегло. Я… пожалуй, я именно что позволила себе отдохнуть, пускай и не в прямом смысле, нет, скорей, передала ненадолго кому-то другому право и возможность принимать решения.

Не просто «кому-то».

Другу.

— То есть больше всего вы переживаете о Лиаме? — подытожил Эллис, подняв на меня взгляд. Я кивнула. — Ну что же, справедливо, дел он и впрямь может натворить… Так почему бы тогда вам не взять его с собой в поездку вместо Мадлен? Братья Андервуд-Черри обычно под присмотром Клэра и его жуткого камердинера — вот кто настоящий демон, помяните моё слово! Сама Мадлен останется в кофейне. Завтра, насколько я понимаю, приступает к работе Мирей, да и Зельда теперь заходит сюда едва ли не каждый день. Тут, кажется, вполне безопасно. Что думаете?