Книга Пойдем со мной, страница 170 – Рональд Малфи

– О чем вы, Аарон?

– О Газ-голове.

Слоун поставил свое пиво на стол.

– Это всего лишь детская страшилка, Аарон. Никакого Газ-головы не существует.

Пристыженный, я опустил взгляд на свой недоеденный клаб-сэндвич.

– Знаете что? – сказал он неожиданно веселым тоном. – Думаю, нам пора прекратить ворошить эту историю. Все кончено. Больше никаких разговоров о Гленне Чилдрессе, Газ-голове, убийствах и всем, что с ними связано. Мы закончили.

– Думаю, это замечательная идея, – отозвался я.

После обеда мы немного поболтали на тротуаре, пока Слоун не заметил в толпе на другой стороне улицы свою жену, которая махала ему рукой.

– Послушайте, – сказал я. – Спасибо вам за все, Питер.

– И вам спасибо, Аарон.

Мы обнялись, а потом я смотрел, как он переходит улицу. Он присоединился к своей жене, и они скрылись из виду, смешавшись с толпой.

Я больше никогда не видел Питера Слоуна.

В один ничем не примечательный день, когда я сидел в нашем (бывшем) общем домашнем офисе и работал над переводом, мне позвонила Рита Ренфроу. Она хотела поблагодарить меня за то, что я не сдался и нашел настоящего убийцу. Она сказала, что теперь ей стало гораздо легче, хотя горе от смерти дочери все еще было велико.

– Наверное, оно всегда будет со мной, – сказала она.

Я поблагодарил ее за звонок, и потом она задала мне вопрос.

Понизив голос почти до шепота, она спросила, говорил ли Чилдресс перед смертью что-нибудь о ее дочери. Я хотела бы, чтобы он рассказал, что с ней сделал, и извинился, сказала Рита во время нашей прошлой беседы, когда она еще думала, что Дэс Хилльярд убил ее дочь. Он был должен мне хотя бы это.

Я ответил ей своей второй и последней ложью, связанной с этим делом, считая историю о самообороне, рассказанную детективам Гудолл и Харту.

– Да, Рита. Сказал. Он извинился. Перед смертью он попросил прощения за то, что забрал у вас Холли.

Рита замолчала на очень долгое время. В какой-то момент я подумал, что, может быть, нас разъединили, но потом услышал тихое шмыганье носом и просто держал трубку у уха, ничего не говоря. Так продолжалось довольно долго. В конце концов она прошептала:

– Я рада, что вы убили его.

Я ничего не ответил.

Она поблагодарила меня еще раз, попрощалась и повесила трубку. Я сидел, уставившись на телефон, и впервые за долгое время не чувствовал себя совершенно ужасно. Мне показалось, что груз, давивший мне на грудь, стал немного легче.

И тут в нашу дверь постучали.

Я спустился по лестнице и был уже на полпути через прихожую, когда тот человек постучал снова, более настойчиво.

Я открыл дверь и увидел стоящую там женщину. Первое, что я заметил, – на ней было длинное черное шерстяное пальто, что было необычным выбором одежды для летнего дня. Второе, что я заметил, – женщиной, стоявшей передо мной, была Шейла Чилдресс. Наши взгляды встретились, и я увидел, что ее глаза были красными и остекленевшими, как будто она недавно плакала. Не зная, что сказать или сделать, я просто стоял и смотрел на нее.

Самое безумное – в тот момент мне в голову пришло воспоминание о вечеринке, на которой мы были еще до свадьбы, в доме Билла и Морин Дювани. Мадам Голганор, пьяная, сквернословящая ясновидящая, с ее хрустальным шаром, сделанным в Китае. Предостережение, которое мне через нее передала женщина в красном берете: Не. Открывай. Дверь.