Книга Пойдем со мной, страница 93 – Рональд Малфи

Твоя сестра Кэрол утонула в реке. У меня никогда не было повода подвергать этот факт сомнению, Эллисон. С чего бы?

Музыка все еще играла, а я схватил альбом, взбежал по лестнице в свой офис и начал процесс раскопки костей твоей давно похороненной сестры.

Мы жили вместе меньше месяца в крошечной квартирке в Истпорте, когда ты вернулась домой после двухдневной журналистской конференции в Нью-Джерси с мозолями на ладонях и заметной переменой в поведении. Что-то тебя потрясло. Как обычно, ты надела маску, скрывая свои истинные эмоции под слоями прозрачной пленки. Так ты поступала, когда не хотела, чтобы я видел твои уязвимые места, или когда хотела притвориться, что у тебя их нет. Когда я спрашивал о конференции, твои ответы были краткими и уклончивыми. Все было здорово; ты чудесно провела время. Затем ты улыбалась и меняла тему разговора. Это беспокоило меня. Я задавался вопросом, не произошло ли чего-нибудь за те два дня в Джерси. Хотя мы начали встречаться совсем недавно, мне стыдно признаться, но сначала я подумал об измене. Что-то произошло между тобой и каким-то парнем, когда ты была в Джерси? Я хотел прямо спросить тебя – возможно, так поступил бы зрелый мужчина, – но струсил. Возможно, я не хотел показаться неуверенным в себе. Может быть, я не хотел тебя злить, намекая на то, что не доверяю тебе. Или, может быть, я не хотел бы знать о твоей измене, если бы мои догадки оказались верны. Вместо этого я легонько прощупывал тебя: Что стряслось? Ты сама не своя. Что-то случилось? Ты можешь довериться мне. И все в этом духе. Люди – забавные существа, не так ли?

Ты, Эллисон, была ловкой. Как какой-нибудь ниндзя или акробат, ты всегда находила выход, когда я загонял тебя в угол своими вопросами, отчего у меня кружилась голова и заплетался язык. Это была одна из тех черт, которые одновременно восхищали и расстраивали меня.

– Что с твоей рукой? – спросил я.

Ты лежала на диване и смотрела телевизор, твоя левая рука свисала с края дивана. Ладонь блестела в свете телеэкрана, и когда я наклонился, чтобы осмотреть ее, то увидел свежие волдыри на подушечках твоих пальцев. Блеск был от какой-то мази, которую ты нанесла на раны.

Ты отдернула руку и села. Волосы закрывали половину лица, так что на меня смотрел только один глаз. Мне показалось, что я увидел, как нечто вспыхнуло в этом глазу. Мгновенно, словно удар молнии по поверхности океана.

– Это оттого, что я весь день писала, – ответила ты и поджала ноги под себя.

– Но ты правша.

– Я печатала. Обеими руками. – Ты сопроводила это пантомимой, печатая по воздуху.

Я взял твою правую руку, перевернул ее и увидел множество еще более страшных волдырей на мягких подушечках ладони. Они блестели от мази.

– Господи, Эллисон.

– Ничего страшного. У меня нежные ладони.

Я рассмеялся, хотя это не показалось мне смешным. Ты что-то скрывала, и меня это беспокоило.

– Как такие мозоли могут возникнуть от клавиатуры? Больше похоже на то, что ты размахивала бейсбольной битой десять часов подряд.

– На конференции были старые механические печатные машинки. Такой китч, я не смогла сдержаться. – Ты подняла обе руки вверх, словно сдаваясь. – Производственная травма.

– Эллисон, что-то произошло во время твоей поездки?

– Я же сказала, что нет. Я просто устала, и, может, чуточку разочарована.