Книга Пока любовь растворяется в воде, страница 14 – Фульвио Эрвас

Стуки вспомнил, как его мама Парванех готовила это блюдо. Оно издавало восхитительный пряный аромат, «запах высоких нагорий», как называла его мама, вдыхая который маленький Стуки начинал воображать восточный город, которого никогда не видел, с такими узкими улочками, что по ним можно было двигаться только гуськом…

Дядя Сайрус вручил племяннику бумажные пакетики с травами и специями, которые бережно насыпал из емкостей, хранившихся у него в морозилке. Внезапно о чем-то вспомнив, старый иранец вернулся в кладовку. Как оказалось, дядя пошел на поиски стеклянной банки, внутри которой лежало множество каких-то темных шариков. Инспектор не сразу догадался, что это такое.

— Сушеные лимоны, — ответил на его вопросительный взгляд дядя Сайрус.

— Естественно, как же без них, — улыбнулся Стуки.

Лимоны пустыни, высушенные на солнце и превратившиеся в маленькие комочки неправильной формы.

— Их нужно варить вместе с мясом, — пояснил дядя Сайрус.

Сушеные лимоны придавали блюду тот необычный кисловатый вкус, который так нравился инспектору. Истинное наслаждение для вкусовых рецепторов!

Сандра и Вероника оценили ужин довольно сдержанно: фасоль не входила в число их любимых блюд. Зато им очень понравилась картофельная корочка со дна кастрюли.

Иранская еда оказалась легкой и питательной.

— Будто мы ничего и не ели, — сказали гостьи, прихлебывая коньяк, предложенный им Стуки.

— Как вы думаете, инспектор, мы сможем помочь мальчику? — сменила тему разговора Сандра.

— В чем? — спросил инспектор.

— Обрести спокойствие и без потерь пережить переходный возраст.

— Не сомневайтесь, — уверил женщину Стуки.

— Когда вы снова с ним встречаетесь? — поинтересовалась Вероника.

— В среду.

— Так поздно? — ахнули сестры. — Может, вы решили его бросить, инспектор? Кстати, что вы вообще думаете о Микеланджело?

— На первый взгляд — мальчишка сырой, как недопеченное тесто.

— А на второй?

— По-моему, в нем что-то есть.

Стуки посмотрел на Арго, дремавшего на ковре. Наверное, сестры навевали на пса скуку. «Это потому, что ты их плохо знаешь», — подумал инспектор, мысленно обращаясь к своему четвероногому другу.

— Нет, Ландрулли, я не смотрел вечерние новости, — ответил на входящий звонок инспектор Стуки.

— Вода поднимается! — возбужденно сообщил подчиненный.

— И что с того?

— Разве вы забыли, инспектор?

— Что я должен помнить?

— Статья в газете, я вам читал. Ясновидящая, которая предсказала наводнение.

— А, гадалка! Что ж, в МЧС она бы сделала карьеру.

— Это точно! — хмыкнул Ландрулли.

На самом деле, пока Стуки готовил горме-сабзи, он как раз смотрел телевизионный репортаж с места событий. Сцены разбушевавшейся водной стихии произвели на инспектора впечатление и рассердили его. Стуки находил невыносимыми всю эту болтовню о необходимости защиты территории, о связи со своей землей и декламирование поэм о реках. Пустые слова. В реальности же имелись захламленные водные артерии, новые ежегодные обещания и закатанные в асфальт благие намерения. Канавы засыпались так, будто там хоронили жертв чумы, а о реках забывали, словно о престарелых родственниках. И все потому, что те, кто занимаются организацией восстановительных работ, попросту заинтересованы в катастрофах. На людских проблемах растут карьеры, и это совсем не сложно, когда контроль поручен экспертам, анализ — бездушной аппаратуре, а интерпретация результатов утопает в вязких дебрях политики.