Книга Пока воды Венеции тихие, страница 22 – Фульвио Эрвас

Гордясь своим остроумием, врач заулыбался. Стуки этого не оценил.

– Можно мне посмотреть на стрелу? – спросил инспектор.

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Мы ее сразу же передали полиции, как и положено в таких случаях. Что именно вас интересует? Я вот этими самыми руками вытащил из вашего тела инородный предмет.

– Спасибо, доктор! Как она выглядела? То есть стрела серьезная или так себе?

– А я откуда знаю? Я не разбираюсь в оружии, я врач.

– Может быть, это была одна из тех стрел, которыми стреляют по мишеням на ярмарках?

– И это было бы неплохо, правда? Или вы хотели, чтобы вас пронзили стрелой Робина Гуда?

– Разумеется, нет.

Когда доктор ушел, Стуки вспомнил, что ему нужно предупредить дядю Сайруса и, может быть, позвонить сестрам из переулка Дотти и попытаться их успокоить. Своим предупреждающим звонком он надеялся разбавить весь тот водопад заботы, который, он знал, ему еще предстоит испытать.

Он уже представлял себе: «Ах, инспектор, почему вы нам ничего не сказали? Вы рискуете жизнью, а мы здесь красим ногти и укладываем волосы, вместо того чтобы дежурить у вашей постели. Что о нас подумают соседи?»

С дядей Сайрусом тоже нужно быть поосторожнее. Главное – не вдаваться в подробности: у старика больное сердце.

– Я в больнице в Венеции, – сказал Стуки дяде, когда после неимоверного количества длинных гудков тот, наконец, ему ответил. – Так, ничего особенного, ежегодное обследование, рутина. Лег в больницу, чтобы не мотаться туда-сюда до тех пор, пока будут готовы анализы. Сказали максимум два дня, но ты же знаешь, они здесь особо не торопятся. Почему не в Тревизо? Наше управление прикрепили к этой больнице. Вообще, всем полицейским Восточного Венето делают анализы в больнице Венеции, говорят, чтобы оптимизировать работу и сократить расходы. Так рациональнее. Почему я никогда не возил тебя сюда на анализы? Но ты же не полицейский! Я знаю, что в Иране о родственниках полицейских заботятся лучше. Что я могу с этим поделать? Дядя, как только я выйду из больницы, обязательно к тебе зайду.

За годы полицейской службы инспектору Стуки много раз приходилось беседовать с потерпевшими в больницах. А его единственное личное воспоминание, в котором присутствовали запах антисептика и белые халаты, было связано с днем, когда толстый врач вырвал маленькому Стуки гланды. Это случилось именно здесь, в больнице Святых Иоанна и Павла. Стуки вспомнил свою маму, которая привела его сюда за руку, сказав, что они идут за мороженым.

– Такая длинная дорога, чтобы купить мороженое? – удивлялся Стуки, топая по мостам и набережным каналов.

По тому, как синьора Парванех сжимала его руку, Стуки стал догадываться, что мама от него что-то скрывала.

– Я хочу шоколадное, – сказал он, чтобы прозондировать почву.

– Хорошо, – ответила мама.

– И фисташковое, – добавил Стуки, радуясь, что мама не возражает.

Но когда он высказал новое желание – ванильное мороженое – и мама снова согласилась, вот тут он понял, что это какая-то ловушка. Стуки замедлил шаг, но синьора Парванех, несмотря на свой небольшой рост и худобу, обладала силой ветра с высоких нагорий и последние метры площади Дзаниполо протащила его буквально на руках…

– Что ты здесь делаешь? – задумавшийся Стуки подпрыгнул от неожиданности и уставился на человека, заглядывающего в палату.