Онлайн книга «Пока воды Венеции тихие»
|
– Значит, его положили у окна с видом на остров Сан-Микеле? – А вы откуда знаете? – Интуиция. Вы сами здесь по какой причине, если не секрет? – Малярия. – В больнице есть еще один, который лечится от малярии. – Рефоско. Но он хочет, чтобы все его звали Морганом. – Как вы заразились малярией? – Это не совсем малярия. Нас лечат от побочных эффектов лекарства, которое мы принимали для профилактики. То, которое дают белым людям, когда они едут в Африку. Я должен был ехать туда с Морганом. – С синьором Рефоско? – С ним. На Мадагаскар. – И чем вы будете заниматься на этом острове? – Тем же, что мы делали, когда были в Южной Африке. Морган выращивал кукурузу, а ваш покорный слуга предотвращал оползни. Я специалист по валунам и камнепадам. Падение точечного и эллипсоидного блоков, барьеры от камнепадов и другие инженерные конструкции, оползни, анализ склонов, защитные сооружения… – Вы так же хорошо разбираетесь и в жизненных обвалах? – Еще бы! Если понять все, или почти все, о скольжении, перевертывании и качении, можно избежать многих неприятностей. Начиная с родственников. – Но не лекарств. – Его побочные эффекты чудовищны. – В каком смысле? – Галлюцинации. И леденящий душу страх. – Страх чего? – Всего! Ощущение паники, которую нет возможности контролировать. И настигает внезапно: во время разговора с друзьями, за столом… Стуки опустил в щель монеты на два стаканчика кофе, один он протянул мужчине. Со своим стаканчиком в руке инспектор уселся на ступени лестницы. Кто-то прошаркал тапочками по коридору. Скрип колесиков тележки, и снова тишина. – Как вас зовут? – Элвис. Но все называют меня Жанна Д’Арк. – Вы шутите? – Из-за ожогов, вы же наверняка их заметили. У меня в жизни были разные моменты, остались такие вот напоминания. – Это случилось до или после валунов? – До. Намного раньше. – Боюсь, что и в моей жизни настал, как вы выразились, момент. Мужчина приблизился и тоже сел на ступеньку, чуть повыше Стуки. На руке, державшей стаканчик с кофе, также были следы от ожога. – Однако жизненные моменты бывают разные. И если, как в моем случае, уже ничего не изменить, те стоят дороже. – Вы правы, Элвис. – Слышите, какая тишина? – Да. – Сегодня ночью двое или трое уйдут. Каждую ночь по двое-трое, в звенящей тишине. Вас это не впечатляет? – Не очень. Я думаю, созерцать в последние дни остров мертвых – хорошая подготовка. А вас это пугает? – Очень. – Это физиология. Круговорот веществ в природе. Разновидность обновления. И потом, в этой больнице люди умирают с комфортом, – попытался ободрить собеседника Стуки. – А ваши ожоги… несчастный случай? – Не совсем, – ответил Жанна Д’Арк, стыдливо прикасаясь к шрамам. – Несчастный случай на работе? – Нет. – Значит, вы сами себя подожгли… случайно, не из-за несчастной любви? – решился спросить Стуки, вращая стаканчик с остатками кофе. – Вы не представляете, какая вонь! Мне самому было противно. «Из-за любви», – подумал Стуки. – Что бы ни было, а любовь нас всех изматывает. Жанна Д’Арк вздрогнул. – Как и всё в этой жизни. А любовь особенно! – Значит, вы не из тех, для кого любовь – это ложе из розовых лепестков, на котором отдыхают наши гаметы? – Ни в коем случае! – Погодите-ка! По-вашему выходит, что глубинная сила любви заключается в стремлении любого мужчины и каждой женщины найти свою половинку, чтобы восстановить себя, заново открыть свое первоначальное единство? |