Книга Пока воды Венеции тихие, страница 77 – Фульвио Эрвас

Агент Брунетти шла рядом со Стуки. Не слишком близко, но инспектор кожей чувствовал присутствие женщины. С неожиданным юмором Тереза рассказывала ему о свечах, которые она зажигала в разных церквях Венеции: церковь Капуцинов, Санта-Фоска, церковь Святой Магдалины, Мадонна-дель-Орто, Санта-Мария-деи-Мираколи, Санта-Мария-делле-Пенитенти, Санта-Мария-дельи-Скальци, Санта-София – все в районе Каннареджо. То есть самое настоящее паломничество ради одной-единственной просьбы: чтобы эти сумасшедшие гормоны успокоились или хотя бы немного умерили свой пыл.

– В августе, когда их хозяйка пойдет в отпуск, возможно, и гормоны тоже немного угомонятся.

– Хорошо бы.

Тереза Брунетти поведала инспектору о некоторых своих подругах, которые испытывали те же трудности, что и она сама. Несмотря на всем известное отсутствие солидарности между женщинами, подобные проблемы, надо сказать, объединяют. По другим вопросам дамы, возможно, продолжают ссориться, но в этом деле их солидарность велика.

– Биологическая, я бы сказал, – отозвался Стуки. – Наверное, все дело в биоритмах.

– Да уж. Мы с подругами только и обсуждаем, что шкалу Фаренгейта и необходимость вызывать пожарников, не знаю, понятен ли намек.

– Вполне.

– А еще спорим о том, какие приливы легче: утренние, когда только проснулась, дневные, в обеденный перерыв, или ночные. О, эти, на мой взгляд, хуже всего: сначала ты варишься в котле с потом, а потом мерзнешь, как на арктическом ветру.

– А твои подруги как считают?

– В этом они со мной полностью согласны.

Позже, когда они вошли в круг света от фонаря, Тереза в упор спросила Стуки, чем лично для него является любовь.

– Любовь – это?.. Как бы ты ответил на этот вопрос?

Он находит Терезу очень сексуальной – вот что крутилось в голове у инспектора в эту минуту. Стуки сделал вид, что обдумывает, как ей ответить.

– Любовь… хороший вопрос.

Губы агента Терезы Брунетти притягивали мужчину, как хищное растение насекомых. Глаза женщины не давали Стуки покоя. Есть люди, которые время от времени отодвигают плотные завесы со своей души и невольно позволяют другим заглянуть внутрь и увидеть себя в интимной обстановке: с полотенцем на мокрых волосах, в мятой пижаме и теплых носках, показывают кусочек кожи в потаенных уголках тела, улыбку без причины…

«Нельзя же разговаривать с женщиной, как с мужчиной, – подумал Стуки. – Мы обладаем разными знаниями». Женщины знают все о половом отборе: о великолепии разноцветного хвоста самца павлина, о размерах мужских особей пауков-скакунов. И все это они познают инстинктивно, у них нет необходимости изучать предмет с опорой на разум. Разговаривать о любви с женщиной – это как кривая между спросом и предложением. Это самоубийство.

– Любовь, – промямлил Стуки, – это прекрасное чувство.

Он вдруг ощутил на своих плечах всю накопившуюся за эти дни усталость.

– О да, конечно, как моя любовь к голубям, – ответила Тереза.

К счастью для Стуки, агент Брунетти в свободное время посвящала себя спасению раненых и больных голубей в составе волонтерской организации. Тереза изучила все о голубях города, начиная с их латинского названия – Columba livia. Судя по ее рассказам, она отлично разбиралась в биоритмах птиц, знала их повадки и места поселения голубиных колоний по всей Венеции.