Онлайн книга «Дебютная постановка. Том 1»
|
– Привет! Ты ко мне? Пошли на речку, я тебе одну вещь покажу. Дядя Коля, можно мы на речку сбегаем? Николай на всякий случай сделал строгое лицо: – А ты у мамы спросил? – Мам! Я с Юркой, ладно? – крикнул Славик. – Беги, беги, сынок, – печально улыбнулась Зинаида. Пацаны убежали, а Николай подошел к крыльцу, присел рядом с женой Лаврушенкова. – На борщ? – спросил он, кивнув на таз с овощами. – Да, на винегрет сварила уже, сейчас остынут – буду чистить. А вы как тут оказались? Я слышала, вы дачу уже давно закрыли. В гости к кому-то приехали? – Да вот Юрка соскучился по вашему сыну, решил проведать. Они же дружат. – Ну да, дружат. Хорошо, что приехали, а то мальчонка у меня совсем скис, никто с ним играть не хочет. У нас в поселке весной приблудная собака ощенилась, так и живет с щенками на опушке леса, ребята им покушать носят. Щенки уже подросли, такие забавные, только пугливые очень. Я вот думаю, может, забрать в дом одного, пусть бы Славка с ним возился, воспитывал, все-таки какое-никакое развлечение парнишке, а то ведь один все время. В школе тоже узнали про Витю, сторонятся. Ох ты господи… Голос у Зинаиды дрогнул, и по ее напрягшемуся лицу Николай понял, что она вот-вот заплачет. – А вы сами как? Держитесь? – А куда деваться? – вздохнула она. – Приходится. На работе сначала за свой счет взяла две недели, сил не было терпеть все эти разговоры и взгляды. Теперь снова работаю, а сердце болит и за Витю, и за Славика, особенно когда в ночную смену. – Понимаю, – кивнул Николай. – Ночью тяжелее всего. А что милиция? Не обижали вас? Не грубили? – Нет, они вежливые такие были, спокойные, наговаривать не стану. Да и что тут скажешь? Я ведь знала, что у Витеньки с головой… ну, не все хорошо. Это еще с войны, у него ранение было и контузия, а потом начались провалы в памяти. Делает что-то, говорит, с виду вроде все нормально, обычный человек, а потом оказывается, что он ничего не помнит. Вообще ничего. Николай покачал головой: – Надо же как… А Виктор знал об этом? – Знал, конечно, я ему каждый раз говорила, когда замечала. Да только он мне не верил. Не может, говорит, такого быть, чтобы человек в здравом уме все забывал через пять минут. Я, говорит, не псих какой-нибудь, я механизатор-передовик, член партии, мой портрет в совхозе на доске почета висит. Очень сердился на меня. – Бил? Руки распускал? Зинаида оторвалась от своего занятия и полными возмущения глазами уставилась на Губанова. – Да вы что такое говорите?! Витя мухи не обидит. И руки никогда не поднимал ни на меня, ни на ребенка. Выпивать – да, выпивал, так а кто сейчас не пьет-то? Но буйным не становился. Он же очень добрый, неужели вы сами не знаете? – Знаю. Потому и удивился, что так произошло. – Он в беспамятстве был. Ничего не помнит. – Совсем ничего? – Совсем. Витя много про что не помнит. Вот про партсобрание тоже позабыл, а люди в совхозе все милиционерам рассказали. – А при чем тут партсобрание? – удивился Николай. – А, – Зинаида горестно махнула рукой с зажатым в ней ножом, – была там какая-то скверная история, на партсобрании рассматривали персональное дело кого-то из их начальства, бухгалтера, что ли. Жена этого бухгалтера пришла в партком жаловаться, что муж ей изменяет и собирается развестись, ну вот они и собрались, чтобы его пропесочить по партийной линии. Пристыдить и вернуть в семью. И мой Витя, оказывается, попросил слово, поднялся на трибуну и долго выступал, клеймил, как они сказали, неразборчивость в половых связях, моральную нечистоплотность и все такое. |