Книга Человек, который не спал по ночам, страница 2 – Дэвид Хэндлер

— Да, но при одном условии — если они искренне готовы довести дело до конца.

— Он готов, я уверен. Решился. У него в запасе куча сенсаций. Получится не книга, а бомба. Между нами говоря, думаю, ему не хватает внимания. Тоскует по огням рампы и толпам фанатов. Ну и деньги ему, само собой, тоже не повредят.

Издательство изъявило готовность выложить за автобиографию Триса Скарра почти два миллиона долларов. Кое-какие крохи от этих двух миллионов должны были достаться мне — за посильную помощь в этом деле. Ну и плюс покрытие моих расходов. Мне предстояло помочь Трису рассказать людям историю его жизни.

— Давай я позвоню в Гэдпоул, — предложил Джей. — Посмотрим, удастся ли мне что-нибудь сделать. Он с тобой свяжется. А ты… ну, потерпи. Может, не сразу.

— Так когда, Джей?

— Скоро.

— Когда?

— Да я и сам не знаю. Ты вот что — отдохни пока. Ну пожалуйста.

Бутерброды с лососем мы разделили с Лулу. Она запила их водой, а я — чаем и стаканчиком «Гленморанджи». Оказалось, это не самый плохой скотч из тех, что мне доводилось пробовать за всю свою жизнь. Пожалуй, даже лучше, чем «Гленливет».

Я набрал себе ванну с пеной. Ванны и топленые сливки — уже ради этого имеет смысл приехать в Англию. Ванны тут такие большие, что в них можно растянуться во весь рост. Никогда не понимал, почему у нас в Америке такие короткие ванны — только крикливых младенцев топить. Налив себе еще «Гленморанджи», я залез в ванну и медленно, с наслаждением погрузился в воду.

Лично я не имею ничего против того, чтобы отдохнуть. Особенно учитывая тот факт, что через пару дней прилетает моя бывшая жена Мерили — ей предстоит играть Трейси Лорд в новой постановке «Филадельфийской истории»^[3]в Театре Ее Величества на Хэймаркет^[4]. В пару ей на роль Декстера Хэвэена назначили Энтони Эндрюса, прославившегося благодаря спектаклю по роману «Возвращение в Брайдсхед»^[5]. Незадолго до отъезда я узнал из колонки Лиз Смит^[6], что Мерили и ее новый муж, ультрамодный молодой драматург Зак (фамилия выпала у меня из головы), поссорились и в Лондон она летит одна.

И вот я лежу в ванне, потягиваю односолодовый виски и размышляю. Например, о том, будет ли Мерили рада меня видеть. Гадаю, завяжется ли у нас что-нибудь снова, если вообще такое возможно — сейчас, когда я вроде снова на коне. Мерили. Мы втрескались друг в друга в тот самый час, когда оба познали пьянящую силу первого успеха. В те времена она была Мерили Нэш — новая ослепительная звездочка Джо Паппа^[7], а я Стюартом Хогом — статным молодцом и автором дебютного романа «Семейное дело», имевшего головокружительный успех и названный «Нью-Йорк таймс» «новой страницей в истории американской литературы восьмидесятых». Боже мой, какими же мы были потрясными. Мерили такой и осталась. Сперва получила «Тони»^[8]за участие в постановке по пьесе Мэмета^[9], потом «Оскара» — за фильм Вуди Аллена. Ее фотография появилась на обложке журнала «Тайм». А я иссяк, во всех смыслах. Ни тебе второго романа, ни брака. Я сломался. Впрочем, сейчас все позади. Теперь я счастлив — насколько только может быть счастлив человек, понимающий, что лучшие его дни уже в прошлом. Даже сел за второй роман, но дело шло туго, буквально по капле. Так что большой вопрос, что подойдет к концу раньше — моя жизнь или работа над рукописью. Может, мне надо чуть подрасти? Кто знает. Ну а пока я сводил концы с концами поденщиной, трудясь литературным негром. Гордиться тут нечем, но я идеально подходил на эту роль. Отчасти потому, что в словах звезд вымысла куда больше, чем правды, отчасти потому, что когда-то и сам купался в лучах славы, и это меня, в отличие от коллег, роднило с моими соавторами-знаменитостями. Как там говорила Норма в «Бульваре Сансет»? «У великих звезд и гордость непомерная». В яблочко. Лучше и не скажешь.