Книга Человек, который не спал по ночам, страница 5 – Дэвид Хэндлер

Повернув голову, я увидел замок столь колоссальных размеров, что он бы пришелся по вкусу и Дональду Трампу, реши он провести здесь остаток своих дней.

— Здесь жила Анна Киевская. Генрих VIII преподнес это имение ей в дар, когда они развелись в 1540 году.

— Боюсь даже подумать, сколько бы она стрясла с Генриха, если бы в те времена жил Марвин Митчельсон^[17].

— Простите, что, сэр?

— Ничего.

Мы проехали еще километра два, и обрамленная живыми изгородями дорога уперлась в кованые железные ворота, у которых дежурили двое охранников в деловых костюмах. Один из них открыл багажник и принялся осматривать мои вещи, а другой вежливо попросил меня выйти из машины.

— Дальше пешком? — спросил я.

— Обычная проверка, сэр, — ответил охранник. — Ничего личного.

Выговор у него был американский. Как, собственно, и костюм. Охранник охлопал меня руками в поисках спрятанного оружия, после чего разрешил вернуться в автомобиль. Второй охранник хлопнул крышкой багажника. Ворота медленно открылись. Мы въехали в царство Тристама Скарра — царство, охраняемое неусыпной стражей.

Вдоль покрытой мелким гравием дорожки росли буки. Мы миновали луга, рощи, сады и озеро. Затем в окне промелькнули гаражи, конюшня, часовня и горстка небольших каменных домиков для охраны и прислуги. Практически целая деревенька. Удивительно, что так долго можно ехать по земле, принадлежащей одному-единственному человеку. Удивительно, но при этом приятно — если поместье принадлежит тебе. Мы перемахнули мост через речушку и остановились у Гэдпоул — трехэтажной кирпичной усадьбы XVIII века, середину которой венчал стеклянный купол. Думаю, в здании было комнат шестьдесят — не больше.

— Оказывается, на роке можно неплохо заработать, — сказал я.

— Еще как, сэр, — согласился шофер. — Не то слово.

У дверей особняка стояли еще двое охранников. Впоследствии я узнал, что всего их в поместье четырнадцать. Все — бывшие агенты ФБР.

Пухленькая, розовощекая и седовласая экономка щеголяла в свитере и плиссированной юбке из кашемира одного и того же бутылочно-зеленого цвета. На ногах ее красовались темные бугорчатые полуботинки. На вид ей перевалило за шестьдесят. Когда я выбрался из машины, экономка одарила меня улыбкой и приветливо помахала рукой.

— Здравствуйте-здравствуйте, мистер Хог, — веселым голосом крикнула мне женщина. — Прошу вас, проходите. Он еще долго не проснется. Прежде чем улечься спать, он попросил меня окружить вас заботой, чтоб вы тут себя чувствовали уютно. Меня зовут Памела.

— Зовите меня просто Хоги, — бросил я, переступив порог дома. — Знакомьтесь — это Лулу.

— Ух ты! Здравствуйте, мисс Лулу.

Лулу тут же с готовностью растянулась на мраморном полу фойе и задрала все четыре лапы, чтобы ей почесали пузико. Она всегда удивительно тонко чувствовала людей, из которых можно вить веревки.

Памела, умиленно глядя на собаку, наклонилась, чуть слышно деликатно закряхтев, и погладила Лулу.

— Ты моя красавица, — протянула экономка и повернулась ко мне. — Знаете, у нее из пасти так странно пахнет…

— У нее достаточно своеобразные кулинарные пристрастия, — пояснил я. — Вскоре вы о них узнаете.

Гэдпоул впечатлял. Стены фойе, украшенные лепниной, вздымались на высоту двух этажей. На второй этаж, изгибаясь, вела мраморная лестница достаточно широкая для того, чтобы на нее въехал «рейндж-ровер». За высоким дверным проемом, обрамленным колоннами и треугольным фронтоном, открывалась огромная гостиная, также украшенная лепниной, навевавшей ассоциации с кремовыми украшениями на свадебном торте. На потолочном плафоне плясали нимфы и плыли лебеди. Покрытая тускло поблескивающим лаком мебель застала эпоху Людовика XV. Столы покрывал золоченый лиственный узор, а обитые красным шелком стулья украшала причудливая резьба. Все это в стиле рококо и, по всей видимости, подлинное. На стенах висели многочисленные парадные портреты покойных англичан. Пол покрывали яркие персидские ковры. Для меня оказалось достаточно неожиданным, что именно этот дом избрал себе для жилья человек, который некогда спустил с себя кожаные штаны перед восемнадцатью тысячами вопящих поклонников в Мэдисон-сквер-гарден и крикнул полиции: «Рискните, арестуйте меня!» (Полиция рискнула.) Я бы сказал, что такой дом больше бы подошел Трумэну Капоте, родись он лордом. Как знать, может, он им и родился.