Книга Человек, который не спал по ночам, страница 21 – Дэвид Хэндлер

Скарр: Скиффл был не просто дико модным, он был нашей темой, нечто среднее между фолком со стиральной доской и традиционным джазом. Все началось с песни Rock Island Line Лонни Донегана^[38], он играл в джаз-бэнде Криса Барбера. Что такое скиффл-группа? Две гитары, банджо, стиральная доска и контрабас. Три аккорда. Размер четыре четверти. Все предельно просто, так? Но в этом и фишка. Мы в этой музыке слышали Элвиса и Билла Хейли. И сами могли такое сыграть. Нужна только пластинка Rock Island Line, которая стоила шесть шиллингов, гитара и больше ничего. Кстати, на гитаре даже не требовалось хорошо играть. Главным инструментом она стала только после Клэптона^[39] и Пейджа^[40]. А в те времена она служила больше для ритма, вроде укулеле. Ведущим был саксофон. Нормальных гитаристов у нас в стране тогда можно было по пальцам пересчитать. У Рики Нельсона играл один толковый — Джеймс Бертон^[41]. Ну, еще Клифф Ричард^[42], можно сказать, первая настоящая британская звезда рок-н-ролла. У него играл такой Хэнк Марвин^[43]— этот тоже на гитаре умел лабать.

Хог: И вы с Рори решили, что хотите играть.

Скарр: Рори выклянчил у матери гитару на Рождество. Я заказал свою по почте: испанскую акустическую с металлическими струнами, которые раздирали мне пальцы в кровь. К ней прилагался самоучитель: «Гитара — это просто». Написал этот старикан в очках… как его… Джонни Боган.

Хог: Вы потом о нем песню написали.

Скарр: Ага. «Посвящение Джонни Богану». Мой первый и единственный репетитор по музыке. В самоучителе в основном говорилось о том, как играть фолк, но это не страшно. Главное, картинки в самом конце: как зажимать струны, чтобы взять тот или иной аккорд. Короче, мы с Рори заполучили гитары и принялись учиться на них играть. После школы, вместо школы — у меня в квартире, днем, когда там никого не было. У родителей был проигрыватель. Мы раз за разом слушали Rock Island Line и пытались воспроизвести. Задача вполне реальная. Ну и выглядеть, как Элвис. Это, пожалуй, даже важнее. Челка, похожая на утиную жопку, бакенбарды, дренажки…

Хог: Дренажки?

Скарр: Ну да. Дренажки — дренажные трубы. Так называли зауженные джинсы, потому что выглядят похоже. Тесно в них — жуть. Натянуть их можно было только в ванне — пустив воду погорячей. Такую горячую, какую только можешь терпеть. Батя меня однажды за этим застукал и решил, что у меня крыша потекла. Говорит такой маме: «Миссис Скарр, наш сын принимает ванну в новых брюках и воет».

Хог: Воет?

Скарр: В ванне я заодно учился петь. Ну, знаешь, там же эхо. Сперва пытался подражать Элвису, потом Литл Ричарду.

Хог: Почему именно ему?

Скарр: До Элвиса я не дотягивал — у меня был не настолько глубокий голос.

Хог: А вот эта ваша шершавая хрипотца в голосе — она была изначально?

Скарр: Господи, да нет, конечно. На это ушли годы упорных усилий — я курил, пил виски и орал в говенные микрофоны.

Хог: И какой же голос у вас был тогда — ну, когда вы пели в ванной?

Скарр: Да, наверное, такой же, как у любого другого подростка. Херовый. Я никогда не мог похвастаться потрясающим голосом, корешок. Да какое там потрясающим, хотя бы хорошим. Зато он эффектный.

Хог: Это вы сейчас решили немного поскромничать?

Скарр: Я просто честен — как ты и просил. Я, собственно, о чем? Род Стюарт тоже ведь ни хера не Пласидо, мать его, Доминго, так?