Книга Человек, который не спал по ночам, страница 42 – Дэвид Хэндлер

Хог: Вы можете рассказать о Паппи?

Бартуччи: Своего настоящего отца он в глаза не видел — тот отбывал пожизненное в тюрьме. Бешеный Пес то сходился, то расходился с его матерью и помогал его растить. Паппи взял фамилию Бешеного Пса и стал называть его дядей. Мальчишка был рослый, мускулистый. Служил в десанте. Обожал прыгать с парашютом. Помню, как-то в Стокгольме он обдолбался и чисто ради прикола выпрыгнул из окна гостиницы. С третьего этажа. Перелом обеих лодыжек. «Приспичило мне, чувак», — говорит, пока мы ждем скорую. Приспичило. После армии он стал работать по клубам, где выступали черные. Играл на барабанах для Литл Ричарда, Айка Тернера, братьев Айзли. Впервые я его увидел в Гарлеме, в театре «Аполло». Он играл с какими-то бездарными певцами в стиле «соул». Смотрю — на барабанах такой атлет. Причем он еще и устраивал целое шоу. Жонглировал палочками. Мог крутануться на сиденье вокруг своей оси, не сбиваясь с ритма. Показывал девушкам язык. Он меня впечатлил. После концерта я сразу же отправился за кулисы знакомиться. Паппи оказался славным добродушным парнем. Сказал, что его дядя — Бешеный Пес, знаменитый американский мастер блюза, — как раз гастролирует в Британии, и он тоже хочет поехать, посмотреть как и что. Сказано — сделано. Само собой, здесь ему было непривычно. Да, в те времена тут можно было встретить выходцев с Ямайки и Багам, но вот чернокожие американцы, вроде Паппи, считались редкостью. Между прочим Джими Хендрикс перебрался к нам именно благодаря Паппи. Они в молодости вместе выступали в Гарлеме. Именно Паппи проложил Джими дорогу. Да и остальным тоже. Он… он был революционером, хотя и не считал себя таковым. Совершенно не считал.

Хог: И что вы ему сказали, когда он к вам заявился?

Бартуччи: Обещал помочь, чем смогу. Но как я не знал. Пока однажды вечером не столкнулся с Ти-Эс и Рори в «Кродэдди». Мы были знакомы шапочно. Я поздоровался.

Хог: И какими же они были в те времена?

Бартуччи: Талантливыми. Задиристыми. Голодными. Мы разговорились, я сказал, что у меня есть один знакомый, с которым они будут рады пообщаться — ну, раз им довелось работать с Бешеным Псом. Мы договорились о встрече, сели, выпили… Ребята просто рехнулись от восторга — понимаете, Паппи, с одной стороны, был их ровесником, а с другой — ему уже довелось выступать со звездами вроде Литл Ричарда, который был одним из кумиров Ти-Эс. Они слушали Паппи, развесив уши. Им хотелось вызнать у него буквально все. Они расспрашивали о Чикаго, о Мемфисе, о его опыте выступлений. Паппи был польщен. И ошарашен. В те времена в Америке такие исполнители блюза, как Сон Хаус и Ледбелли, были практически неизвестны среди белых. А ребята знали все их песни. Разговор с Паппи длился несколько часов кряду. А потом они услышали, как он играет.

Хог: И это их впечатлило.

Бартуччи: В те времена, мистер Хог, лучшими из молодых барабанщиков Лондона были Джинджер Бейкер и Кит Мун. Паппи был настолько их сильнее, что даже сравнивать как-то неловко. Ти-Эс и Рори, клянусь вам, смотрели, как он играет, натурально, с разинутыми ртами. Они были готовы душу продать, лишь бы заполучить Паппи. Я посоветовал им отказаться от блюза и играть что-нибудь пободрее, посвежее, поэнергичнее. Присмотреться к ребятам из Ливерпуля. Ливерпуль тогда был столицей бита. И они попробовали сыграть вчетвером, вместе с Дереком. И представляете, у них сразу стало получаться. Заводная танцевальная музыка. Естественно, благодаря Паппи. Его-то им и не хватало. Я увидел, что они сыгрались, и повез их в Ливерпуль — уже под новым названием. Мы думали, не представить ли Паппи как племянника Бешеного Пса, но не стали. Ребята уже пытались играть блюз, и у них ничего не получилось, к чему поминать Бешеного Пса? Когда студия «И-эм-ай» подписала с ними контракт, там придумали легенду: мол, Паппи сын американского моряка, осевшего в Ливерпуле после войны. Они же решили, что и остальные ребята должны быть из Ливерпуля и изображать тамошний выговор. Рори настолько это взбесило, что он решил сделаться молчуном.