Книга Человек, который не спал по ночам, страница 67 – Дэвид Хэндлер

— Мерили, ты понимаешь, что просишь отдать Лулу тебе?

— На время, — она накрыла мою ладонь своей. — Миленький, неужели ты не видишь, что без нее мне сейчас никак? Если она рядом, то словно рядом и ты. Если ты ее заберешь, я просто не переживу приезд Зака. Ну пожалуйста, мой хороший, очень тебя прошу.

Хорошо, что Мерили Нэш не служит силам зла. Если б она попросила, я без всяких колебаний застрелил бы хоть самого президента.

— А что будет потом? — спросил я.

— Мы же договорились не обсуждать эту тему.

— Плевать, Мерили.

— Ладно. Я готова выслушать твою версию.

— Мне кажется, все вполне очевидно.

— А вот мне — нет. Расскажи, если тебя не затруднит.

— С удовольствием. Что происходит в конце «Филадельфийской истории»?

— Опускается занавес.

— До этого.

— Я… я снова выхожу замуж за своего первого мужа, — покраснела Мерили.

— Ну? Эта концовка наводит тебя на какие-нибудь мысли?

— Счастливые концовки бывают только в пьесах, мой хороший, — вздохнула Мерили. — Причем в очень-очень старых пьесах.

— Лично мне счастливые концовки очень даже по душе.

— А мне всегда казалось, что ты в глубине души предпочитаешь трагические.

— За исключением спектаклей, где мне отводится одна из главных ролей.

На лбу Мерили проступили морщинки. Так происходило, когда она из последних сил сдерживала слезы.

— Боже… мистер Хоги, вам так идет черный цвет…

— А тебе идет все что угодно, впрочем, полагаю, ты это и сама знаешь.

— Девушке важно слышать подобное от своего мужчины.

— А я твой мужчина?

— Даже не знаю, мой хороший, — тихо ответила она. — Прости меня.

— Тебе не за что извиняться, — я взял ее за подбородок, поднял голову и на секунду утонул в ее зеленых глазах. — Пока ты моя, несмотря на то что у нас в запасе всего лишь один-единственный вечер.

* * *

Теряюсь в догадках, что нужно учудить, чтобы привлечь к себе внимание прохожих на улице Кинге-Роуд в Челси. Шаркая ногами, по тротуару брели обдолбанные панки в черных кожаных костюмах, щеголяя самыми разными, но при этом в равной степени омерзительными расцветками волос. По страдальческому виду панков создавалось впечатление, что спят они на гвоздях, а над их постелями развешаны портреты Сида Вишеса.

Я до сих пор не понял, что такое панк-движение. Вызов миру? Попытка самовыражения? Впрочем, наплевать. У меня своих проблем полон рот. Я только что распрощался с Лулу и Мерили, при этом не зная, увижу ли я их когда-нибудь снова. Прежде чем мы расстались, Мерили накормила меня овсяной кашей, и теперь мне казалось, что я наелся герметика. Меня мучила головная боль.

Я припарковал «пежо» у тротуара напротив дома Тьюлип. Когда я подошел к двери подъезда, то заметил, что она взломана фомкой. В месте взлома из дверной рамы во все стороны торчала щепа. Я огляделся по сторонам. Прохожие не обращали внимания ни на взломанную дверь, ни на меня. Казалось, их вообще ничего не интересовало. Я вошел в подъезд.

Тьюлип жила на втором этаже. Дверь в ее квартиру тоже оказалась взломана — точно так же, как и дверь в подъезд. Я переступил с ноги на ногу. Что мне делать? Зайти? Для этого нужен человек совсем иного склада. Мужественный, хладнокровный. И желательно в сопровождении питбуля.

Почувствовав, как у меня пересохло во рту, я прислушался — не доносится ли из квартиры каких-нибудь звуков. Тишина. Я постучался и позвал Тьюлип по имени. Тишина. Я вобрал в грудь побольше воздуха. Затем толкнул дверь и вошел в квартиру.