Книга Сиделка, страница 28 – Джой Филдинг

– Смысл найма сиделки заключался в том, чтобы помочь отцу ухаживать за мамой, – поправила я. – И когда это я уделяла нашей семье недостаточно внимания?

– Ты серьезно, Джоди? Хочешь выяснить этот вопрос прямо сейчас? Мне нужно до утра проверить все задания.

Я услышала отдаленное эхо громких ссор родителей, летящее к спальням моих детей. Представила себе, как Сэм и Дафни прячутся под одеяло, закрывают уши ладонями, чтобы не слышать злых слов.

– Прости, – сказала я, подавив разочарование и плюхнувшись на подушку с чуть большей силой, чем собиралась.

– Ладно, – сказал Харрисон, собирая бумаги, – убедила. Пойду вниз.

– Я не пыталась тебя ни в чем убеждать… – начала я.

Но он уже встал и вышел, и только его шаги доносились с лестницы.

Я лежала без сна, вспоминая теорию, что на подсознательном уровне мужчины женятся на своих матерях, а женщины выходят замуж за отцов. Что мы стремимся повторить схемы, знакомые с детства, выбирая привычное, каким бы неприятным оно ни было, в надежде переписать историю в поисках неуловимого хеппи-энда.

Неужели я поступила точно так же?

Как и мой отец, Харрисон мог быть невыносимым, поглощенным собой, но то же самое, несомненно, можно сказать о большинстве успешных мужчин. Я убедила себя, что муж неким образом имеет право на эти черты. Быть невыносимым и поглощенным собой – это неотъемлемая часть креативности.

Как и отец, Харрисон мог быть снисходительным и высокомерным, нередко пользуясь как оружием способностью легко владеть языком. Конечно, в этом отчасти и заключался его гений. И да, как и моему отцу, Харрисону нравилось, когда за ним ухаживают, восхищаются им и оставляют за ним последнее слово.

Впрочем, кому это не нравится?

Мне неоткуда было знать, похожа ли я на мать Харрисона, поскольку он терпеть не мог говорить о ней. Я лишь знала, что она бросила семью после развода с его отцом и уехала на другой конец страны ради карьеры и что Харрисон отвергал все последующие попытки наладить контакт и примириться.

«Обращай внимание, как мужчина обращается со своей матерью, – прошептал голосок в голове, когда я выключила верхний свет и закрыла глаза. – Точно так же он будет обращаться и со своей женой».

Еще один звоночек, на который я предпочла не обращать внимания.

Тут на сцену выходит Роджер Макадамс.

Красивый, успешный, очаровательный Роджер Макадамс. Чуть за сорок. Недавно развелся, только что приехал в город и подыскивает себе жилье. Он ворвался в мою жизнь мягким теплым бризом.

Стоп.

Пока рано.

Сначала – о Рен.

– А где Харрисон? – спросила Трейси, когда мы ужинали – разумеется, семгой – как-то вечером.

Дети уже поели и перед сном играли в видеоигры наверху. Была середина августа. До окончания курса Харрисона оставалось еще две недели.

Я налила сестре бокал белого вина.

– У них совещание на факультете.

– Что-то поздновато. – Трейси посмотрела на часы.

Я тоже взглянула на часы. Сестра была права. Уже минуло восемь. Налив себе еще бокал приятного шардоне, я сделала глоток, чувствуя, как охлажденный напиток обволакивает горло, словно целебный бальзам.

– Он предупреждал, что совещание может затянуться.

Трейси пожала плечами.

– Понимаешь, я его сегодня видела.

– В самом деле? Он не говорил, что видел тебя. – Я недавно разговаривала с Харрисоном, когда он позвонил сообщить о неожиданном совещании.