Книга Не делись со мной секретами, страница 92 – Джой Филдинг

— Адвокаты как специалисты по штопору?

Джесс кивнула.

— Горькая правда заключается в том, что истина почти не имеет отношения к правовому судопроизводству. — Она пожала плечами. — Иногда адвокаты легко теряют из виду основные моральные и этические соображения.

— В чем состоит разница между ними?

— Мораль — это внутреннее состояние, — просто объяснила Джесс. — Этику определяет профессиональный кодекс ответственности. Не слишком ли это звучит безнадежно напыщенно, как мне сдается?

— Это звучит очаровательно.

— Очаровательно? То, что я говорю, звучит очаровательно? — Джесс засмеялась.

— Это вас удивляет?

— «Очаровательно» — это такое слово, которое редко используется применительно ко мне, — ответила она чистосердечно.

— Какие же слова вы слышите?

— Ну… въедливая, серьезная, въедливая, преданная своему делу, въедливая. Часто слышу слово «въедливая».

— Что, вероятно, и доказывает, что вы хороший обвинитель.

— Кто вам сказал это?

— Спросите ту, которая заняла четвертое место при окончании колледжа.

Джесс застенчиво улыбнулась.

— Не думаю, что одно как-то связано с другим. Я хочу сказать, что можно зазубрить прецеденты и процедуру, можно вдоль и поперек проштудировать книги по юриспруденции, но все равно не обойтись без ощущения того, что такое закон. Думаю, что это чем-то смахивает на любовь. — Она посмотрела в сторону. — Это — область призраков и теней.

— Интересная аналогия, — откомментировал Адам. — Насколько я понимаю, вы разведены.

Джесс потянулась к стаканчику с вином, поднесла его ко рту, потом опять поставила на стол, не отпив ни глотка.

— Интересное предположение.

— И два любознательных человека, — заметил Адам, опять чокнувшись своим стаканчиком о ее стаканчик. — Долго ли вы были замужем?

— Четыре года.

— Давно ли развелись?

— Четыре года.

— Забавная симметрия.

— А вы?

— Женился шесть лет назад, вот уже три года как развелся.

— Есть ли дети?

Он допил вино в своем стаканчике, вылил в него остатки вина из графина и покачал головой.

— Вы уверены в этом? — спросила Джесс и засмеялась. — Пауза была слишком многозначительной.

— Детей нет, — сказал он, — а у вас?

— Тоже нет.

— Были слишком заняты делами?

— Думаю, что тогда сама еще не совсем повзрослела.

— Сомневаюсь, — заметил он. — Вы похожи на человека с умудренной душой.

Джесс нервно рассмеялась, чтобы скрыть неожиданно охватившее ее чувство неловкости.

— Думаю, что мне надо почаще высыпаться.

— Вам ничего не нужно. Вы великолепны, — произнес он, сосредоточив вдруг все свое внимание на пицце.

То же самое сделала и Джесс. Оба молчали в течение нескольких минут.

— Я не хотел смущать вас, — сказал он, все еще не отрывая взгляд от тарелки.

— Вы меня не смутили, — возразила Джесс, пытаясь понять, что же она испытывает.

— Так, скажите, связан ли как-то ваш развод с тем, что вы работаете обвинителем? — спросил Адам, меняя тему разговора.

— Простите?

— Ну, обвинитель в суде, как я подозреваю, походит на скакуна во время рысистых испытаний. Вы получили безупречную выучку. Вы слышите колокольчик и пускаетесь в карьер. У вас большое честолюбие, которое вам необходимо, потому что вы всегда на виду. И для вас нет хуже, чем проиграть. Когда вы втянулись в судебный процесс, то вы уже не можете отключиться. Думаю, вам это сделать очень трудно. Ведь на все время разбирательства вы всю себя отдаете судебному процессу. Я ошибаюсь?