Книга Русский пасодобль, страница 50 – Алеся Кузнецова

Совсем маленькой я хотела рисовать как мама, но папа сказал, что его единственная дочь однажды станет у руля семейного бизнеса и должна научиться управлять всеми капиталами семьи. Он говорил, что следует хорошо подготовиться к этой роли, а всю остальную чепуху можно и позже успеть. К восемнадцати годам я разбиралась в бизнесе, аналитике, умела вести переговоры, водить катера, мотоциклы, и даже небольшие самолеты. Правда делать это все можно было только под присмотром отца. Единственными минутами счастья, когда я оставалась наедине с собой, были, когда я закрывалась в большом зале, которым наша семья редко пользовалась, включала музыку и проживала в танце все свои горечи и обиды, свое одиночество, нереализованные мечты и желания… И только в танце я чувствовала себя легкой, свободной и счастливой. Словно происходила некая алхимия и я выходила за пределы своего существования в мир, где чистота движений, натяжение мышц под ритмичные негромкие звуки, красота пластики трансформируются в какую-то внутреннюю свободу. В такие моменты мне начинало казаться, что в мире нет препятствий и ограничений, а я, словно птица, могу в любое мгновение пролететь через всю вселенную… Когда мне на глаза случайно попалась афиша чемпионата по пасодоблю, я поняла, что больше не могу танцевать, скрываясь ото всех, закрываясь в комнате, словно преступник.

Мы с дядей выиграли этот чемпионат, отец с ним не разговаривал больше года. Дядю тоже когда-то учила танцевать Аннушка. Мы никогда не задумывались где она сама научилась этому, но она и танец были всегда чем-то единым. А сразу после чемпионата я подала документы во французский университет и поступила.

Эстер помолчала. Никто из подруг не решился нарушить звенящую тишину в залитой солнцем комнате. Отпив глоток воды с лимоном, она продолжила уже чуть спокойнее:

–Знаете, что сделал отец, когда я поступила в парижский университет? Написал им письмо, что я не смогу принять приглашение на учебу. Он даже скрывать этого не стал. Сказал, что мой поступок возмутителен, он уже не молод и сердце у него не самое здоровое, а я должна быть всегда рядом, чтобы в любую минуту принять на себя обязанности главы. Той же ночью я собрала свои вещи и уехала. Письмо пришло в университет через два дня после моей встречи с деканом. Она все поняла правильно и меня зачислили.

Лера и Инга вздохнули почти одновременно, а Эстер продолжила, не глядя на них:

– Я написала смс-ку маме и отключила телефон. Через неделю родители были у меня в университете, но в этот раз отцу пришлось отступить. Я знала, что он не теряет надежды на мое возвращение и не просто так находит разные поводы, чтобы прилететь в Париж. Периодически он устраивал мне головомойки “за связь с ненадежным парнем”, как он выражался, хотя Эмиль никогда не был моим парнем и был вполне надежным. А еще отец каждый раз уговаривал вернуться домой сразу после окончания учебы. Но я стояла твердо на своем, что мне нужен большой город и большие возможности.

Инга покачала головой:

– Так вот почему сеньор Фернандес перенес свой главный офис с юга страны в Барселону.

Эстер кивнула:

– А потом у него случились проблемы со здоровьем и мне пришлось переехать к нему в Барселону, чтобы помогать в делах. Я старалась, очень старалась, но было так душно, что казалось еще чуть-чуть и я задохнусь от этого всего. Переезд сюда был моей попыткой начать наконец жить свободно и я думала, что смогу с этим справиться.