Книга Девушка в черной тунике, страница 88 – Алеся Кузнецова

Арина провела рукой по фенечке и тихо заговорила:

– Ее мама работала на заводе, вставала в четыре утра и всегда говорила Жене: «Если хочешь чего-то достичь – просто стань лучшей». Мама ушла рано… Женя тогда замкнулась, но именно спорт стал ее опорой. Екатерина Сергеевна забрала ее к себе, стала для нее второй матерью.

Инга слушала, не перебивая.

– Женя всегда держала лицо, даже когда было плохо. Она была невероятно сильная. Но… слишком доверчивая. Всегда верила, что люди такие же честные, как она.

Инга кивнула:

– А Игорь?

Арина вздохнула:

– Игорь – классический нарцисс. Я это не сразу поняла. Он окружал меня таким вниманием, что я чувствовала себя особенной. А потом все тоже самое он говорил другой девочке с нашего факультета… Нарциссы умеют играть чужими эмоциями и создают нужный образ, но за ним – пустота. Они страдают тоже… но не от потери, а от того, что лишаются восхищения.

– Неужели она не замечала?

– Не знаю, что-то ее тревожило однозначно и это точно было связано с Игорем… Могло ли это быть то, что она узнала про нашу с ним старую историю?

– В прессе так и освещали это. Она прислала ему последнюю смс: “Как ты мог? Ты мог выбрать кого угодно, но выбрал именно мою подругу, чтобы было еще больнее”. Прости, Арина, но все указывает, что это о тебе. Уверена, что хочешь снова погружаться во все это, да еще с учетом своего состояния?

– Мы справимся, уверена. Артур тоже говорит, что любая правда важнее фальши.

– Он знает?

– Конечно! Это с ним я и поняла, что такое доверие на самом деле.

Инга взяла подругу за руку:

– Артур – молодец. Рядом с таким человеком можно дышать свободно. – Ты с ним говорила о Жене? Все-таки он тоже олимпийский чемпион, да к тому же тренер, он хорошо понимает этот мир и все, что происходит вдали от ликующих трибун и болельщиков.

– Мы много обсуждали с ним. Он очень негативно относится к Арбалетову и это не связано с тем, что было когда-то между нами. Он уже так к нему относился, когда мы только познакомились. Арина улыбнулась, вспомнив как началась их история любви, когда Артур Мировецкий записался к ней на сеанс для того, чтобы вывести на чистую воду. А потом он понял, что кто-то объявил на нее охоту помимо него и стал ее защищать. Арина прикоснулась с животу с нежностью и покрутила в листах травинку.

– Знаешь, Инга, когда я поняла, что что-то не так в этой истории?

– Когда?

Арина провела рукой по фенечке на запястье, глядя куда-то в воду, и вдруг заговорила тише, словно анализируя не только для Инги, но и для себя:

Она замолчала, сглотнула и продолжила:

– Я ведь психолог. Смотрела его эфиры не как зритель, а как специалист. И видела то, что другие не замечают.

Она остановилась задумавшись на секунду, потом продолжила:

– Игорь всегда умел произвести впечатление. На камеру он скорбит красиво, говорит правильные слова… Но все это – тщательно выверенная игра. Нарциссы не страдают от утраты близкого человека. Они страдают от того, что теряют публику, внимание, сцену. Для него Женя была частью его образа.

Арина сжала руки в замок:

– Он говорит о ней как о «легенде» и «музе», но ни разу – как о человеке. В его голосе нет сбоя, нет дрожи, нет настоящей тоски. Только идеально отрепетированный текст. Я даже могу представить, как он репетировал перед зеркалом… перед тем самым зеркалом, которое когда-то выбрала и повесила Женя.