Книга Девушка в черной тунике, страница 90 – Алеся Кузнецова

– Он знал, что за это убьют, – тихо сказала она Макару, который наблюдал за Катей и тоже был погружен в обнаруженные документы. – Также как и мой отец.

– Они оба остались офицерами до конца.

Катя провела пальцами по краю папки:

– Мы должны закончить то, что начали они. Макар присел рядом, взял ее ладонь в свою и усмехнулся:

– Чувствую себя героем шпионского романа. Только вместо пистолета – чайник, вместо погонь – печенье на столе. И жена у меня вместо того, чтобы с испугом в больших синих глазах умолять бросить расследование, сама толкает на передовую. Катя рассмеялась. Макар вздохнул, прижал ее руку к губам:

– Знаешь, в детстве я читал книги про героев. Там все было красиво: враг, погони, подвиги. А в жизни… враг носит костюм и улыбается на камеру, погони – это бюрократия и отписки, а подвиг – это сесть рядом с тобой и найти решение, чтобы освободить этот город без перестрелок и жертв.

Он посмотрел ей в глаза, и в этот момент между ними повисла та самая тишина, в которой не нужны слова.

Катя наклонилась ближе, ее голос дрогнул:

– Я не знаю, как это получится. Я не железная. Иногда мне кажется, что я не смогу.

Макар легко улыбнулся:

– Знаешь, что у нас есть?

– Что? – шепнула она.

– Упрямство. Настоящее, упертое упрямство двух людей, которые, кажется, влюбились посреди криминального мира. И теперь надо просто закончить эту историю чтобы начать новую.

Катя засмеялась сквозь слезы:

– Будешь, Макар, потом писать мемуары и обучать подрастающих разведчиков. Назови книгу «Как оставаться нормальным, если в твоей жизни вдруг появляется жена, город, опутанный мафией, мэр с культом личности и генерал-предатель». Он прижал ее к себе:

– Такая себе история. Теперь главное суметь выбраться из нее живыми.

Катя выдохнула и приложила ладонь к его груди:

– Мне с тобой не страшно. А потом улыбнулась и вдруг шепнула:

– Макар, мы должны это сделать. Изменить этот город. Не только для себя… для них. Для Сони ее бабушки. Для Леши и его семьи. Для Нины и Павла. Для Алевтины и ее сына, о котором она никогда не рассказала. Для всех, кто боялся слишком долго.

Макар кивнул, и его голос стал почти торжественным:

– Звучит как предвыборная агитка.

– Макар, ты можешь хоть иногда быть серьезным?

Он мягко провел пальцем по ее щеке, стирая слезинку:

– Я серьезен. Просто, когда становится страшно, я шучу. Чтобы не забыть: мы живы. Мы вместе. Мы справимся.

Катя посмотрела на него с теплом и силой, которую она раньше в себе не знала:

– Спасибо тебе… За то, что ты есть.

В этот момент Фараон, которому наскучило их серьезное настроение, стремительно прыгнул на соседний стул, потом ловко перепрыгнул на подлокотник кресла и, не удержавшись, спрыгнул прямо на стол, столкнув папку и половину бумаг.

– Фараон! – воскликнула Катя, подбирая листы.

Кот лишь посмотрел на нее с видом того, кому позволено все, но перенес свои игры за кресло.

– Кажется, его тоже заботит судьба города, – усмехнулся Макар. – А ты знаешь, я поначалу был в шоке от того, во что влип, когда понял, что скрывается в городе за фасадами. Но теперь я очень рад, что попал сюда. Потому что без всего этого безумия я бы никогда не встретил тебя.

Катя замерла, купаясь в глубине смыслов его слов. А Макар с огоньком в глазах снова вернулся к старой теме:

– Ты только не злись, но твоя речь реально звучала, почти как спич с балкона мэрии перед народом… Осталось только добавить в начале фразу: «Дорогие бурдаковцы!».