Книга Дурная кровь, страница 101 – Дженнифер Линн Барнс

– Он и пальцем меня не тронул, – бесцветным голосом ответил Кейн.

– Он заставлял вас смотреть, – сказал Дин. Он знал, каково это, – ему довелось прочувствовать это знание всем телом, и он никогда не сможет забыть.

Кейн с усилием отвел взгляд от рисунка Селин.

– Он напал на девочку в Калифорнии. Это из-за него мы переехали в Гейтер.

Когда Кейн переехал в Гейтер, ему и его брату было девять лет.

– Из-за Даррена ваш отец создал «Безмятежность». – Теперь я видела в этом решении другие оттенки, которые не сводились к стремлению старшего Дарби к власти и обожанию.

В «Безмятежности» я нашел равновесие.

В «Безмятежности» я нашел мир.

– Даррену не разрешалось покидать территорию, – сказал Кейн. – Мы тщательно следили за ним.

Еще раньше я предполагала, что Кейн выработал свое неестественное спокойствие из-за того, что вырос рядом с кем-то нестабильным, непредсказуемым, взрывоопасным.

– Последователи вашего отца держали Даррена в секрете.

Кейн закрыл глаза.

– Мы все хранили тайну.

Я вспомнила, как Малкольм Лоуэлл упоминал, что его внук пробрался на территорию. Я вспомнила о животных…

Они не были убиты быстро. Эти животные умирали медленно, они страдали.

– Ваш брат и Мэйсон Кайл дружили.

Я подумала о Найтшейде, о том, каким чудовищем он стал. Может, он был таким уже с детства? Был садистом?

– Мои родители думали, общение с Мэйсоном хорошо для Даррена. Хорошо для нас. Почти как будто…

– Почти как будто вы были нормальными детьми, – дополнила агент Стерлинг. – Как будто ваш брат не находил удовольствие в том, чтобы мучить животных – а если получится, то и людей.

Кейн наклонил голову так низко, что его подбородок едва не уперся в грудь.

– Я расслабился. Я позволил себе поверить, что родители ошибались насчет Даррена. Что он не ущербный. Что он просто совершил ошибку. Просто одну ошибку, вот и все…

– А потом Кайлы были убиты. – Дин знал лучше, чем кто-либо другой, каково это – когда на твоих руках кровь чужих жертв.

– Даррен в тот день пропал. – Кейн закрыл глаза, заново переживая то, что видел ребенком. – Я знал, что он отправился к Мэйсону. Я поспешил следом, но когда я добрался туда…

Анна Кайл – мертва. Ее муж – мертв. Ее отец – умирает…

– Мэйсон стоял там, – сказал Кейн. – Он просто… стоял там. А потом повернулся, посмотрел на меня и сказал: «Передай Даррену – я никому не скажу».

Я буквально услышала слова Малкольма Лоуэлла, как он говорил, что не думает, будто его внук мучил и убивал животных, которых он тогда нашел.

Я думаю, он смотрел.

– И тогда ваш отец построил часовню? – спросила агент Стерлинг. Я перевела вопрос: подвал под часовней. Цепи на стенах. Не для блудных овечек из паствы – а для собственного сына-чудовища.

Я попыталась представить, каково было Кейну знать, что отец посадил под замок его брата. Навещал ли Кейн Даррена? Видел ли он, как на нем сказывается заточение? Или просто оставил брата там, внизу, на многие дни и многие годы.

Словно услышав эти беззвучные вопросы, Кейн закрыл глаза, и в его лице проступила боль.

– Вы могли застать Даррена над умирающим щеночком, и он в глаза бы вам сказал, что этого не делал. Он клялся всем, чем можно, что никакого отношения не имеет к нападению на Кайлов. – Кейн сглотнул. – Мой отец ему не поверил.

Ты тоже ему не поверил. Ты позволил отцу посадить его под замок. На многие годы.