Книга Дурная кровь, страница 57 – Дженнифер Линн Барнс

Тебе не нравятся туристы, но ты работаешь в музее. Либо противоречивый характер, либо работу не найти.

Я сменила направление и вернулась по тропинке к железным воротам. Подойдя к ним, я снова ощутила дежавю, как тогда, когда увидела сад впервые.

Я что-то упускаю.

Оглядев окрестные улицы, я заметила пару туристов, потом обратила внимание на местную жительницу, которая выгуливала собаку. Она скрылась, завернув за угол. Мне захотелось просто пройти следом, посмотреть, что в следующем квартале, но, сойдя с места, я уже не могла остановиться.

Я что-то упускаю.

Я что-то…

Дин нагнал меня. Остальные шли чуть дальше. Краем глаза я заметила нашего телохранителя.

– Куда мы идем? – спросил Дин.

Я уже не шла за той женщиной с собакой. Она свернула в одну сторону, я – в другую. Очарование исторической части Гейтера осталось в нескольких кварталах позади. Теперь кругом были жилые дома – в основном небольшие и нуждающиеся в ремонте.

– Кэсси, – повторил Дин. – Куда мы идем?

– Я не знаю, – ответила я.

Лия подошла к нам вплотную.

– Ложь.

Я не осознавала, что лгу, но теперь, когда Лия указала на это, мне стало ясно. Я знаю, куда я иду. Я точно знаю, куда я иду.

Навязчивое ощущение дежавю, глубоко тревожное что-то, ощущение, одолевшее меня, как только мы оказались в этом городе, превратилось во что-то более конкретное.

– Я знаю это место, – сказала я. Дело было не в том, что с Гейтером что-то не так. Я ощущала что-то знакомое.

«Я понимаю, – прошептал мамин голос в моей памяти. – Тебе понравились город, дом и наш маленький дворик…»

За прошедшие годы было столько домов и столько переездов. Но я остановилась перед странным домиком – обшитые синим стены, внушительный дуб, тень от которого заслоняет всю лужайку, – и мне показалось, будто кто-то плеснул мне в лицо ледяной водой. Я представила, как стою на парадном крыльце и смеюсь, а мама пытается закинуть веревку на ветку дерева.

Я подошла к дереву и провела пальцами по качелям на потрепанной веревке, свисавшим с ветки.

– Я была здесь раньше, – хрипло сказала я, повернувшись к остальным. – Я жила здесь. С мамой.

Найтшейд родился в Гейтере. Через несколько десятилетий сюда переехала мама. Это не могло быть случайностью.

Отчетливо ощущая, как кровь струится по жилам, я заставила себя переключиться на точку зрения Мастеров. Каждый из вас выбирает себе ученика. Кто выбирает Пифию? Я шагнула к дому. Биение сердца заглушало все звуки.

– Это не Найтшейд выбрал твою маму. – Голос Дина пробился сквозь какофонию у меня в голове. – Если бы он… если бы я это сделал, – сказал Дин, переключившись с третьего лица на первое, – я бы не стал ждать, пока дочь Лорелеи вступит в программу прирожденных, чтобы с ней познакомиться.

Замерев на полпути между воспоминанием и кошмарным сном, я подумала о Найтшейде – о том, как его плечи тряслись от смеха, когда я допрашивала его, о его неподвижном, сером трупе. Если ты не выбрал мою мать, есть немалая вероятность, что один и тот же человек выбрал вас обоих.

– Это многое меняет. – Агент Стерлинг вытащила телефон. Она привела нас сюда, надеясь найти информацию про Мэйсона Кайла – кем он был до того, как стать Найтшейдом, как давно он исчез из этого города. Она не ожидала найти прямую связь между Гейтером и Мастерами.

Я заставила себя вдохнуть, заставила разгоняющийся пульс замедлиться. Это прорыв, которого мы ждали. Это наш шанс. И, судя по сверхъестественному спокойствию, с которым говорила агент Стерлинг, по тому, как она за пару секунд переключилась в режим агента, она это понимала.