Книга Ва-банк, страница 100 – Дженнифер Линн Барнс

– Это я. – Ты произносишь это вслух. Тебе приходится собрать всю волю, чтобы не закричать. – Это я!

Осложнение – это просто осложнение. Новая возможность. Забрать то, что ты хочешь. Сделать то, что ты хочешь. Стать тем, кем тебе предначертано.

Ты прижимаешь кончик ножа к животу. Капельки крови на поверхности.

Просто небольшое осложнение.

Просто немного крови.

Круг. Круг. Круг. Кольцо. Вверх и вниз. Налево и направо.

«Сделай это, – шепчет голос из твоих воспоминаний. – Пожалуйста, Господи, просто сделай это».

У всего, кроме истинной бесконечности, есть конец. Все смертные должны умереть. Но ты никогда не должен был стать смертным. Ты был рожден для деяний – таких, как это.

Завтра – тот самый день, и он пройдет идеально.

– Значит, так было решено, – шепчешь ты, – и да будет так.

– Как давно? – спросила я Майкла, неотрывно глядя на его запястье.

Он явно понял, почему я спрашиваю.

– Появилось сегодня утром, чешется ужасно.

Больше тридцати шести часов после того, как мы покинули Вегас.

– Токсикодендроны. – Слоан снова подтянула колени к груди, теребя джинсы на коленках. – Растения из этого рода производят урушиол. Это липкое масло, мощный аллерген. Если Майкл подвергался его воздействию раньше, то во второй раз задержка перед появлением сыпи составляет от двадцати четырех до сорока восьми часов.

– Думаю, если бы я с ним сталкивался раньше, я бы знал, – возразил Майкл.

– Ядовитый плющ и ядовитый дуб относятся к токсикодендронам.

Майкл развернулся на сто восемьдесят и глубокомысленно кивнул:

– Я с ними сталкивался раньше.

Лия болезненно сильно стиснула его руку.

– Думаешь, это смешно? – Она ослабила хватку и оттолкнулась от него. – Завтра ты должен умереть. Смеюсь, не могу.

– Лия… – начал было Майкл.

– Мне все равно, – ответила Лия. – Мне все равно, что ты, вероятно, обзавелся этим, когда пошел за мной. Мне все равно, что ты носил длинные рукава, чтобы скрыть это от всех нас. Мне все равно, если у тебя есть какое-то безумное стремление к смерти…

– Я ни о чем не прошу, – перебил он.

– Значит, ты не планируешь тайком пробраться в Вегас завтра, один, чтобы попытаться выманить субъекта? – Лия скрестила руки на груди и выжидательно наклонила голову набок.

Майкл не ответил.

Завтра. Двенадцатое января. Большой банкетный зал.

Нож.

– Так я и думала, – сказала Лия. Не говоря больше ни слова, она повернулась и вышла из комнаты.

– Итак, – прокомментировал Майкл, – все прошло просто отлично.

– Ты не станешь возвращаться туда, чтобы изображать из себя наживку. – Дин поднялся и встал вплотную перед Майклом. – Ты не выйдешь из этого дома.

– Я тронут, Реддинг, – сказал Майкл, поднося руку к сердцу. – Тебе не все равно.

– Ты не выйдешь из этого дома, – повторил Дин. В его голосе послышалась тихая угроза.

Майкл наклонился вперед, к самому лицу Дина.

– Ты мне не приказываешь.

На мгновение оба застыли в неподвижности.

– Понимаю. Тебе не нравится убегать. – Дин говорил тихо, глядя в глаза Майклу. – Ты не убегаешь. Ты не прячешься. Ты не скрываешься. Ты ни о чем не просишь.

Потому что все это бесполезно. Дин не произнес этого вслух. В этом не было необходимости.

– Прочь из моей головы. – Выражение лица Майкла стало почти таким, каким оно было, прежде чем он ударил в лицо того мужчину у бассейна.

– Дин, – сказала я. – Дай нам минутку.