Книга Ва-банк, страница 98 – Дженнифер Линн Барнс

– Кто больше всех радуется своей руке? – спросила Лия у Майкла. – Насмешник или Бука?

Я едва слышала ответ Майкла. Уэсли оделся под стать образу, который хотел создать. Миллионер. Эксцентричный. Распутный. Профессор, напротив, выглядел сдержанным. Он подобрал костюм, в котором можно выглядеть своим среди бизнесменов, а не выделяться за столом.

Точный. Целеустремленный. Сдержанный.

Мы искали кого-то, кто планировал на десять шагов вперед. Тебе нужно девять, и ты неизбежно понимаешь, что с каждой новой жертвой давление будет возрастать. Кто-то, способный планировать так же дотошно, как этот убийца – такой же маниакально пафосный, как этот убийца, гордившийся тем, что делает лучше и больше, – имеет план, позволяющий избегать подозрений.

«У тебя есть алиби, – подумала я, глядя на Томаса Уэсли. – Это ты сообщил ФБР о способностях Тори к гипнозу».

Профессор тем временем выиграл одну раздачу. Уголки его губ тронула легчайшая улыбка. «Ты выиграл, потому что этого заслуживаешь, – подумала я, переключаясь с его точки зрения на точку зрения профессора. – Ты победил, потому что овладел своими эмоциями и просчитал шансы».

В обоих я видела фрагменты психологического портрета субъекта, но я не могла избавиться от ощущения, что чего-то не хватает, какого-то кусочка мозаики, который бы помог интуитивно сказать мне – да или нет.

Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться и собрать возможные сведения воедино.

– Слоан обнаружила даты Фибоначчи, потому что знала, что наш субъект одержим спиралью Фибоначчи, – наконец сказала я. – Но как ее обнаружил он сам?

Если закономерность была настолько неочевидна, что правоохранительные органы так ее и не обнаружили, не связали друг с другом преступления, которые предположительно совершила эта группа, то как это сделал наш субъект?

Я попыталась пробиться к ответу. Ты знаешь, что они делают. Тебе нужно их внимание. Но есть и нечто большее. Ты хочешь получить то, что тебе причитается. Эти убийства – не просто способ привлечь внимание. С точки зрения группы, для которой важно оставаться в тени, это нападения.

– Скажите Бриггсу и Стерлинг искать травму в прошлом, – сказала я. – Может быть, кто-то из этого дела связан с жертвами в одном из предыдущих.

Чтобы найти закономерность, тебе нужно быть одержимым. Я знала, что это за одержимость, и знала это хорошо. Может быть, они что-то у тебя отняли. Может быть, теперь ты возвращаешь это себе.

– Еще им нужно посмотреть на членов семьи подозреваемых. – Дин знал, что такое одержимость, так же хорошо, как и я, пусть и по другим причинам. – Возможно, мы ищем родственника члена секты – ребенка, брата, сестру, которых не приняли в группу.

Чтобы сделать такое, чтобы вложить столько времени, усилий, расчетов, стремясь привлечь внимание этой группы… Это личное. Иначе и быть не может.

Ты хочешь быть одним из них и одновременно хочешь их уничтожить. Ты хочешь власти, которой у тебя не было.

Ты хочешь получить все.

– Это всегда личное, – сказал Дин, мысли которого шли по тому же пути, что и мои. – Даже если нет.

– Есть и другие дела, – тихо сказала Слоан, сцепив руки перед собой. – Другие жертвы.

– Жертвы, которых не нашла твоя программа, – сказала я.

Повисла долгая пауза.

– Не исключено, – пробормотала Слоан, – что вчера мне стало скучно и я написала другую программу.