Онлайн книга «Истинные (не) изменяют в марте»
|
Прощаюсь с Хранителями. Часть уже разошлись по своим мирам, но маги ожидаемо задерживаются. Насколько – неизвестно, но обещают дать знать. Меня провожает Фридмунд. Он по-прежнему суров и немногословен, и, разумеется, я не могу относиться к нему с прежней неприязнью после того, как он спас мне жизнь. Кристалл переносит нас в ту же точку, откуда мы переместились в Томхет – ко мне домой. В прошлый раз я оставил Уллера в холле, быстро достал из сейфа кристалл, взял плащ с арбалетом, вернулся и мы переместились. И сейчас мы снова возвращаемся в холл. Я сразу же чувствую знакомый запах и слышу голоса. – …конечно же, выживет. Знаешь, Айк, вот нисколько не сомневаюсь, – звенит голос Мари. – Оно же непотопляемое, как… Ничего себе. Айк… и Марианна? У меня дома? Она же избегает тут появляться. Опасается, что мои сестры начнут требовать отозвать заявление на Реналя, хоть я им и запретил. Но сейчас она тут. И явно не потому, что ждала меня. Она же не может позволить себе надолго оставить приют, а точное время возвращения, конечно, никто не знал. Даже мы с Фридмундом. Неужели что-то случилось? – Марианна… Впрочем, плевать. Я просто хочу обнять ее. Прямо сейчас. – Гейден!.. – чувствую, как Мари прижимается ко мне, хватается дрожащими руками, тревожно спрашивает. – Ты ранен? Вы… что вы с ним сделали?! О, это уже в сторону Уллера. Ощупью нахожу руки Марианны. – Все хорошо. Хранитель Февраля, Фридмунд Уллер, спас мне жизнь. А глаза – это ерунда, все пройдет. Просто придется ходить в повязке несколько дней, только и всего. Главное, я чувствую твой запах. Потом мы с Февралем сдержанно прощаемся, и через секунду портал вычеркивает его из нашего мира. Следующие полчаса – это ванна. Айк помогает не утопиться и переодеться в чистое, а Мари крутится за дверью и засыпает вопросами. Отвечаю, рассказываю, снова отвечаю. Потом Марианна еще и к Айку цепляется, требуя, чтобы он осмотрел меня и убедился, точно ли не нужно звать ветеринара лечить мои раны. – Мари, все в порядке. Юджин – отличный целитель. – Да? Тогда почему ты выглядишь как жертва некромантии? И шатаешься? – возмущается она из-за двери. Успокаиваю Мари. На самом деле, это просто усталость – и немного слабость после ран. Пройдет за несколько дней. Потом я выхожу, и Айк помогает дойти до дивана в кабинете. Есть не хочу, и он обещает принести чай. Марианна тоже забирается на диван и прижимается ко мне. Продолжает расспрашивать, и я рассказываю… но потом все-таки наступает моя очередь задавать вопросы. – А все-таки, почему ты тут, а не в приюте? Что-то случилось? Мари отнекивается, но я снова вспоминаю: холл, Айк, странные слова. Обрывок фразы про то, что не тонет. Пожалуй, это даже немного напоминает Реналя – о чем я ей и говорю. Марианна смеется. Но как-то странно, с ноткой неловкости. В чем дело? – Знаешь, над этим, конечно, нехорошо смеяться, но… Реналь пытался покончить с собой. Оставил записку, что жить не может без Виолетты. Ты знал, что она подала на развод? – Нет. С чего бы? Она же не со мной собралась разводится. Все это теперь проблемы племянника. И он мне с суда по делу Мари ни о чем не пишет. – В общем… Виолетта подала на развод, и он… Марианна рассказывает, что почти безжизненное изуродованное огнем тело Реналя нашла тушившая его дом пожарная дружина. В портсигаре племянника оказалась записка: он писал, что не может смириться с потерей любимой и выбирает смерть в огне. Когда его в тяжелом состоянии доставили в больницу, в крови обнаружили следы редкого быстровыводимого яда. Доза оказалась почти смертельной. |