Книга Истинные (не) изменяют в марте, страница 39 – Мария Самтенко

– А мы втроем-то потянем? – с ужасом спрашивает Джади. – Может, наймем работников?..

– После закупки материалов на работников денег не хватит, придется своими силами делать. Матушка Эрмина, конечно, сказала, что отправит мне кого-нибудь в помощь, у нее там есть парочка здоровенных лбов. Но пока это все планы. Я тут на завтра хочу позвать ветеринара, пусть он осмотрит котиков. Прикинем, сколько потребуется на лечение, на корма, и только потом начнем планировать ремонт.

Джади бурчит что-то про то, что надо начинать с забора, а не с ветеринара, но получает подзатыльник от Лиски. Забираю у него сковородку и иду жарить яичницу.

Эти двое, конечно же, вскакивают из-за стола и идут составлять мне компанию.

– Тебе еще надо платье на бал, не забудь! – напоминает Лиска. – Ты должна там всех поразить! И Реналя, и его мерзкого дядю, и этого следователя!..

Я согласна поразить Дагеля платьем, Реналя – чем-то тяжелым, а что делать с судьей? Отчего-то вспоминается, как он держал меня на руках, прижимая к себе, а потом гладил по волосам.

Нет, не гладил. Просто поправил мои волосы, чтобы не лезли в лицо. А потом и вовсе предложил денег, чтобы я убралась из города! И это еще не считая суда!

Так что Гейдена Ауруса тоже бы… тяжелым. Для надежности.

– Видеть их не хочу. Реналя вы сами видели, а его дядя, наверно, только и мечтает, как бы отправить меня в каталажку. Ждет малейшей оплошности.

Джади передергивает, и какое-то время мы с ним обсуждаем моривилльского судью. Не все, разумеется – решаю, что Джади не следует знать о том, как Гейден Аурус предлагал денег, чтобы я уехала. Не хватало еще, чтобы помощник начал пилить меня, утверждая, что я могла бы взять деньги, спустить на ремонт и сказать судье, что передумала. Все, лишь бы не участвовать в грядущем ремонте собственноручно!

– А насчет платья, придумаю что-нибудь, до ноября-то, – пожимаю плечами я. – Если непредвиденных расходов не будет, куплю с октябрьского жалования. А если будут… ну что ж, сошью из шторы, как Скарлетт.

Лиска тут же приходит в восторг:

– Здорово! А кто это?

Прикрываю глаза и какое-то время копаюсь в памяти, пытаясь вытащить оттуда информацию о том, кто такая Скарлетт и зачем ей понадобилось платье из шторы. У нее что, тоже был кошачий приют?..

Подсознание упорно считает, что информации про штору мне достаточно, и я сдаюсь:

– Вообще не помню.

Как-то незаметно пролетает остаток сентября и половина октября. Мы занимаемся ремонтом: чиним злосчастный забор, отмываем и отчищаем пол, стены и потолок, закупаем клетки для кошачьего лазарета, корма, дополнительные лотки, игрушки, делаем лежанки из подручных средств. Правда, с древесной стружкой в качестве наполнителя для лотков пока не получается – лесопилка не жаждет сотрудничать. Ну и ладно, пока обходимся без них.

Вскоре удается познакомиться с папой Лиски – суровым и очень представительным некромантом по имени Гарос Летификус. Втроем мы пьем чай в кабинете бывшего владельца приюта, и я выясняю, что дочка унаследовала папины чудесные фиалковые глаза и любовь к животным.

А что она не унаследовала, так это усы, лысину, худое лицо, похожее на обтянутый кожей череп, и аллергию на шерсть! Собственно, поэтому Лисса и не берет котов домой: она-то обожает животных, но стоит папе погладить котика или долго побыть с ним в замкнутом пространстве… увы. Суровый некромант обвешивается соплями и уползает подальше, вытирая слезящиеся глаза.