Книга Истинные (не) изменяют в марте, страница 65 – Мария Самтенко

К счастью, не похоже, чтобы Гейден Аурус сильно переживал из-за мыла. Будь на его месте кто-то другой, я бы подумала, что ситуация его даже забавляет. Но это судья! Кажется, юмор и ирония ему чужды.

– Да, господин Гейден. Именно для этого. Помогло?

Судья отвечает не сразу.

– Отчасти. У Реналя обоняние слабее моего. С другой стороны, в некоторых аспектах стало только хуже.

Меня пугает странный смешок перед «аспектами». Сказал бы прямо: меня смущает аромат моего геля для душа (слово всплывает из моего мира) на вашей коже.

– Сейчас, господин Гейден, я все сотру!

– Подумайте, может, вам все-таки стоит принять ванну? Раз вы уже начали? А потом мы обсудим, что вы там хотели спросить.

Скажи мне кто месяц назад, что я соглашусь на предложение Гейдена Ауруса принять у него ванну, я бы послала этого оригинала к моривилльскому психиатру! Есть у нас такой, и выглядит он так, будто половину жизни работал мясником, а вторую – некромантом.

Но я таки соглашаюсь! Не в последнюю очередь потому, что после своего сомнительного предложения судья добавляет, что ему придется срочно отъехать по делам часа на полтора или два. Потому как он не знал, что я планирую нанести ему визит вежливости, и запланировал на вечер еще одну встречу.

– Смотрите сами, но в любом случае придется подождать, – раздается из-за двери. – А теперь, госпожа Марианна, вынужден вас оставить.

Шаги удаляются, а потом я слышу, как хлопает дверь кабинета. Потом Гейден Аурус возвращается – слышу, как он ходит туда-сюда, лязгает дверцей сейфа, роется в шкафах – и коротко, в привычной для него прохладной манере сообщает, что оставит чистое полотенце на дверной ручке, а в кабинете я смогу взять артефакт для сушки одежды.

– Я бы позвал служанку помочь вам с платьем, но, боюсь, после этого весь Моривилль будет знать, что вы посещаете мою ванную с неясными намерениями.

Вот тут я не выдерживаю и начинаю нервно смеяться. Ситуация, что ни говори, довольно двусмысленная. И принесло же Реналя!..

Судья окончательно уходит как раз в тот момент, когда я уже надумала начать извиняться за глупые и импульсивные поступки. Но ничего, скажу, когда он вернется – если, конечно, мы опять не разругаемся.

Выждав пару минут для надежности, я раздеваюсь и залезаю в ванну. Так, быстро смыть мыло, вымыть волосы и отчистить платье, потом приоткрыть дверь и забрать полотенце, вытереться.

Из ванной выхожу со всеми возможными предосторожностями – почему-то кажется, что судья никуда не ушел и сидит за столом в ожидании, или что Реналь вновь явился рассказывать о Виолетте. Но нет – в кабинете Гейдена Ауруса тихо. Сразу замечаю изменения – документы судьи исчезли со стола, осталась только папка из коричневого картона с завязочками. Рядом с папкой стоит чашка с каким-то золотистым напитком, еще теплым, лежит щетка с камнем в ручке – я видела такую у матушки Эрмины, ею можно сушить и гладить одежду – и лист бумаги.

Не то чтобы я горела желанием читать чужие документы, но то, что Гейден Аурус оставил этот лист на столе, хотя все остальное убрал в сейф, говорит хотя бы о том, что тут нет ничего особо секретного.

Глаз выхватывает приветствие:

«Госпожа Марианна!»

Надо же, Гейден Аурус оставил записку! Странно даже, у него же была возможность сказать вслух. Видимо, счел неуместным говорить о серьезных вещах через дверь ванны.