Книга Мой невыносимый сводный дракон, страница 105 – Александра Каспари

– Только сперва этот джентльмен выбросил несчастную розу из окна.

– Главное, он исправил свою ошибку.

– Я рад, что младшие помирились.

– И что мы помирились с тобой тоже.

– Со дня нашего знакомства мы пережили много неприятных моментов и я прошу у тебя за это прощения. Не обещаю, что отныне будет гладко и идеально – жизнь есть жизнь, – но я постараюсь тебя не разочаровать.

– Боже, и это говорит Эллиот Уэстмит! – не удержалась от шпильки я. – Ущипните меня, я сплю!

– Ты у меня допросишься!..

Вместо щипков на меня обрушилась лавина поцелуев – горячих как огонь и живительных, точно весенний дождь. Я отвечала до тех пор, пока небо не озарилось зарницами, только тогда мы оторвались друг от друга и провели взглядами пролетающих мимо драконов, подсвечивающих себе путь. Летели они не быстро, явно осматриваясь, где можно приземлиться на отдых.

Какое-то время мы молчали, наслаждаясь относительной тишиной. Моя ладонь покоилась в руке жениха, а казалось, что он касается непосредственно моей души. Любовь переполняла меня, я будто плыла на волнах блаженства и наивно полагала, что достигла наивысшей точки счастья. Как вдруг, нежно перебирая пряди моих волос, Эл негромко запел:

– Серебряная луна

Нас узнала,

Нависла над городом низко.

Если мы захотим,

На луну улетим,

Она почти так же, как ты, близко…

Звуки его голоса задевали в моей душе особо чувствительные струны, вознёсшие меня до небес без всяких крыльев. На коже проступили мурашки, дыхание перехватило, глаза увлажнились. Я так не реагировала, когда мне признавались в чувствах. Песня из уст любимого человека – это что-то запредельно интимное. Значимое. Вечное. Нерушимое.

– До сих пор поверить не могу, что сам Эллиот Уэстмит пел мне колыбельную! – прохрипела я, когда он закончил. – Наверное, мне это приснилось.

– Поспи немного.

– Вряд ли я усну.

– Хочешь, чтобы я оставил тебя одну?

Я так и вижу, как он приподнимает одну бровь!

– Нет, не хочу.

– Лучшее решение в твоей жизни.

Он снова язвит. Но я не могу на него обижаться. Не сейчас.

– А ты разбудишь меня, если я усну?

– М-м…

– То есть ты готов уступить Гриану первое место ради того, чтобы я поспала полчаса?

– Лучше поцелуй меня, Тори.

– Ты не ответил на вопрос!

Он глубоко вздохнул и в предвкушении ответа по моему телу прокатилась лёгкая дрожь.

– Ты хочешь услышать, что я люблю тебя настолько сильно, что твоё настроение и самочувствие важнее всего остального мира, включая какую-то дурацкую гонку?

– Вот прям настолько?

– Прям настолько, – передразнил он. – Иди сюда.

Наш самый первый поцелуй был подобен внезапному шторму. Второй оказался нежным, точно признание в любви. Те короткие поцелуи в горном туннеле придавали смелости и упорства идти дальше. Я простодушно полагала, что Эллиоту уже нечем меня удивить. И ошиблась. Сейчас в меня словно вливали жизненную силу и магию. Звуки ночи и весь остальной мир отступили в какую-то параллельную реальность, а в нашей остались только мы с Элом, наша любовь и этот чрезвычайно важный момент.

Но, увы, всего лишь момент…

– Ребятам пора вставать, – сказала я, нехотя отрываясь от любимых губ.

– Пойду разбужу, – поддержал Эл.

Совещание перед вылетом было недолгим.

– Ханниган долго молчал, – говорил Эллиот, – но, я уверен, он припас для нас нечто особенное.

– В прошлом году нас атаковал рой диких пчёл, – вспомнил Шейн.