Книга Мой невыносимый сводный дракон, страница 49 – Александра Каспари

– Может быть, кое-что и расскажу, если ты, Эйб, начнёшь первым.

– Я не знаю, что рассказывать о себе, – после небольшой паузы ответил мальчик. – Моя жизнь не очень-то насыщена событиями.

– Как окончил учебный год?

– Ну… нормально.

– Какие предметы нравятся? Какие не очень?

– Точные науки – не мой конёк.

– Значит, ты – гуманитарий?

– Чего-чего? – насупился Эйб.

– Гуманитарий – это не ругательство, – объяснила я, – так называют человека с наглядно-образным типом мышления. Его стихия – это история, литература, философия, социология, психология, культура и искусство. Тебе ведь эти предметы больше нравятся, чем, скажем, математика и химия?

– Не люблю математику.

– Ну а я просто люблю порядок во всём и в цифрах в том числе.

Вообще-то, точные науки – не совсем моя стихия, я поступила на экономический исключительно потому, чтобы работать в компании отца и со временем возглавить её на пару со своим будущим мужем, но жизнь имеет обыкновение ставить людей в дурацкое положение.

– Ты математик? – продолжал допрос Эйб.

– Я учусь на экономиста. А ты кем хочешь стать, когда вырастешь?

– Не знаю. Не думал пока.

Его быстрый и категоричный ответ наводил на мысль, будто он не хочет делиться личным и афишировать своё хобби. Я не стала настаивать и немного рассказала о своей студенческой жизни: о предметах, которые нам преподают, о профессорах, друзьях и дополнительных занятиях по интересам.

Тогда-то Эйб и прокололся.

– Отец говорит, что художник – это не профессия. Поэтому Эл и поступил на юриста.

– Спасибо, Эйб, ты только что выдал мой самый постыдный секрет, – с серьёзной миной проговорил Эллиот и потянулся за клубничным десертом.

– Упс. Прости, я случайно, – пробормотал мелкий.

Боюсь, что улыбку мне сдержать не удалось. До этого момента я держалась молодцом. Сердце билось относительно ровно, кожа не дымилась, выдерживая взгляд старшего «братца», а тут что-то накатило такое непонятно щемящее, в груди потеплело, словно там загорелась маленькая звёздочка. На секунду мне показалось, что брешь пробита и мы подружимся, станем нормальной семьёй, но затем память подкинула все его скабрёзные намёки и мою на них реакцию. Нет, не подружимся. Просто каких-то шесть месяцев, пока Виви не исполнится восемнадцать и я не заберу её с собой в столицу, нам придётся друг друга терпеть.

– Ты тоже любишь рисовать? – поинтересовалась я у Эйба.

– Балуюсь иногда, – ответил тот. – Мистер Блейз говорит, у меня талант.

– Покажешь как-нибудь свои работы?

– Может быть. Но у Эллиота получается намного лучше. Ты бы видела, какие шедевры выходят из-под его кисти!

– Какая муха тебя укусила сегодня? – Эл бросил на брата такой взгляд, что я всерьёз заволновалась, как бы не случилось чего.

– С удовольствием посмотрю, если Эллиот захочет мне показать, – поспешила сгладить ситуацию я. – А если ты всё ещё готов слушать, могу рассказать что-то на самом деле страшное.

– Я всегда готов слушать страшилки! – потёр руки Эйб и уселся поудобнее.

– Мне было двенадцать, когда родители в первый раз разрешили мне остаться у подруги в гостях с ночевкой, – вспоминала я, – и, конечно же, мы смотрели до поздней ночи ужастики. Улеглись спать в мансарде, но сон не шёл. Нам всё слышался какой-то шелест и хруст. Поначалу я списывала всё на шум ветра за окном, но потом отчетливо послышалось фырканье и частые шлепки маленьких босых ног по полу.