Книга Мой невыносимый сводный дракон, страница 52 – Александра Каспари

– Девушки, говоришь? – повторил он и демонстративно окинул меня взглядом – тот невыносимо медленно прополз от моих коленей до губ, задерживаясь на каждом изгибе и выпуклости, отчего меня то в жар, то в холод бросало. И тихим, будто бы доверительным тоном смертельно ранил: – Тебе деньги нужны? Ты ради них всё затеяла? Только скажи.

– Мне от тебя ничего не нужно! – взорвалась я.

«Братец» же окончательно добил:

– А я разве что-то тебе предлагаю?

Пока я пытаюсь собрать себя воедино, Эл вдруг резко надвигается, заставляя меня пятиться, пока не упираюсь спиной в стену. Но он продолжает двигаться, пока между нами практически не остаётся кислорода. Полосует хищным драконьим взглядом, будто лезвиями. Вся душа в клочья. Сердце совершает резкий скачок вверх и начинает тарабанить так, что дрожью по всему телу разносится. Меня будто кипятком ошпаривает и кожа тотчас становится влажной. Я жду, что «братец» скажет что-то особенно ядовитое, однако он молчит и продолжает уничтожать меня взглядом. Я же и вздохнуть не решаюсь – то ли боюсь отравиться его запахом, то ли отчаянно не желаю, чтобы он почувствовал моё дыхание на своих губах. Он тоже не дышит. Мы словно соревнуемся, кто дольше выдержит. Реальность плывёт, кислорода отчаянно не хватает, грохочущий в ушах пульс вот-вот разорвёт тонкие артерии, но я не сдаюсь. Выдерживаю зрительный контакт и так же убиваю его в ответ.

Или мне просто так хочется думать. Потому что инстинкт самосохранения меня подводит и неожиданно для себя самой я вдыхаю, чувствуя, как от гремучей смеси запахов сгорают рецепторы. И в то же время ощущаю горячую ладонь у себя на шее. Отстранённо осознаю, что он ни капельки не давит, давая возможность насытить организм кислородом, но не успеваю ничего предпринять, как в губы впиваются поцелуем, почти таким же жалящим, как и взгляд. Что происходит с организмом, толком не понимаю. Его клинит по всем фронтам. Не чувствую ни рук, ни ног. Вообще ничего, что находится ниже бьющего в его ладонь пульса на шее, не чувствую. Зато в голову ударяют хмельные пузырьки, как от шампанского, и… я говорила, будто все рецепторы сгорели? Как бы не так. Их словно в два раза больше становится, и все они с сумасшедшей скоростью впитывают новый вкус, а мой превращенный в кашу мозг решает, будто тот ему нравится!

Быть такого не может! Мне не должно это нравиться! Мне бы оттолкнуть наглеца, укусить, дохнуть огнём, наконец, и превратить в пепел, но всё оборачивается не так, как мне того бы хотелось. Пальцы сгребают в кулак мягкую ткань футболки, ноги разъезжаются на идеально натёртом паркете, а в живот утыкается то самое очень большое и твёрдое. Эти размеры настолько меня удивляют, что от неожиданности я подскакиваю и впиваюсь зубами в мягкую плоть, однако укус воспринимают как ответ на поцелуй. Но разве это поцелуй? Это не поцелуй, а чистая провокация! Он слишком напористый и в то же время слишком чувственный, отчаянный и пьянящий, требовательный и томительный. В нём злость и страсть, голод и нежность, желание и мольба. «Раз… Два… Три…» – проносится в голове, скорее, в силу привычки. Но после десяти секунд я – боже мой! – начинаю отвечать и наше противостояние превращается в настоящее безумие.

Оба сердца работают на таких скоростях, что кажется, будто электрические разряды изнутри бьют. Окружающее пространство вращается с бешеной скоростью, мы словно падаем с огромной высоты, не в силах пошевелить крыльями. Каждая секунда может стать для нас последней, но они растягиваются до невозможности, продлевая мучительную пытку, а я, понимая, что должна это прекратить, совершенно не в состоянии что-либо сделать. Я обездвижена, парализована, отравлена его чёртовым ядом!..