Книга Новенькая на факультете боевых магов, страница 100 – Александра Каспари

— Жаль, я этого не помню, — тихо сказал Фицрой, глядя при этом на мои губы.

— Только не вздумай меня целовать! — отшатнулась я. — У меня и своей магии с избытком, твою некуда принимать!

— Я могу забрать излишки и держать свою при себе.

— Надо же, какое щедрое предложение! Но нет. Со своей магией я сама справлюсь.

— Уверена? Я же от чистого сердца.

— Ты и чистое сердце? Не смеши!

— Действительно, оборжаться можно.

— Особенно смешно будет твоей семье, да, Фицрой? Зачем ты устроил весь этот цирк? Тебе нашли невесту, а она тебе не понравилась? И ты решил просто потянуть время за мой счёт?

— Ты же знаешь, что это не так, — он буквально рычал, как раненый зверь, умоляя о милосердии, но сейчас мне не до этого было.

— Если бы это было не так, ты бы не просил меня притворяться.

— Ты бы по-другому не согласилась.

— Не додумывай за меня!

— То, о чём ты говорила в лазарете… Насчёт одуванчиков и прочего…

Он хотел взять меня за руку, но я увернулась. Сорвала серьги и запихнула ему в нагрудный карман. Он не препятствовал.

— Давай вернёмся в академию. Поздно уже. Во всех смыслах.

Уже шагая по дорожке обратно, я поняла, что жалею. И испугалась этих чувств больше, чем предстоящей миссии.

Ночь прошла отвратительно. Не желая оставаться в одном корпусе с Фицроем, я отыскала свободную кровать в комнате, где спали девочки из Гуаталайи и Хендфорда. Я не могла не думать о том, что произошло, и никак не могла поверить, что всё это не в абсурдном сновидении мне привиделось. Ну в самом деле! Такое впечатление, будто после того случая с Ноксом моя жизнь полетела под откос. Одно нелепое происшествие тянуло за собой следующее и так по нарастающей, пока жизнь не превратилась в сумасшедший фарс. Обвинения, угрозы, переезд на Первый Континент, преступные планы, титул королевы красоты, испорченные платья, дорогие подарки, первый поцелуй, подготовка к помолвке и, наконец, пробудившаяся вторая стихия — разве это похоже на будни простой девчонки Эллы Фостер, которая и с одной стихией толком управиться не могла?

Я вертелась на узкой скрипучей постели, то ругая себя на чём свет стоит, то жалея, то проваливаясь в полусон-полуявь. И снова будто оказывалась то за празднично накрытым столом в шикарной гостиной сеньоры Вальенде, то в снежно-искрящемся коконе вместе с целующим меня Фицроем, то прячущейся от гончих в сыром подземелье общины ферджинианцев, то дрожащей от страха в охватившем меня ритуальном огне… Меня штормило не от конкурирующих между собой стихий, а от чувств, бросая из крайности в крайность. Но, что самое странное, все они в конечном итоге крутились вокруг одного человека, как будто он стал центром моей личной вселенной. Я и презирала его, и ненавидела, и пыталась оправдать его странный поступок, и восхищалась силой и смелостью.

Нет, я точно сошла с ума, и моя новая стихия тут совершенно ни при чём.

Слава богам, из-за выездного соревнования подъём был ранним. Я приняла душ, переоделась, как и велено было накануне, в спортивную форму. И неожиданно обнаружила во внутреннем кармане конверт. Бумага такого же качества, как прежде. Отлично. Больше я не совершу ошибки и прочту записку только в присутствии ректора Косгроува.

В компании Рейны я отправилась в столовку. Подруга о чём-то болтала, я отвечала машинально, особенно не вслушиваясь. Стоило мне вспомнить о вчерашнем вечере, настроение снова испортилось. А когда у линии раздачи я встретила Фицроя, который, на удивление, выглядел так, будто тоже всю ночь не спал, все бурлившие во мне эмоции достигли запредельной высоты. Пытаясь справиться с ними, я обрушила свою нерастраченную энергию на первого же подвернувшегося парня. К счастью, этим парнем оказался Эван Торберн, вызывающий у меня исключительно положительные чувства, и вместо пощечин, которые неминуемо обрушились бы на Фицроя, Эвану достались бурные объятия и фраза: «Какая встреча! Как же давно мы не виделись!» Кажется, Рейна подумала, будто платье я просила на свидание с Эваном, но мне всё равно.