Книга Новенькая на факультете боевых магов, страница 81 – Александра Каспари

— Всегда мечтала поучаствовать в конкурсе интеллектуалов, — проворчала Рейна и чуть ли не впервые за эту ночь я была полностью с ней согласна.

Оставив Рейну обживаться на новом месте, я нервно поглядела на трофейные часы. Ровно два ночи. До моего звёздного часа осталось совсем чуть-чуть.

Только я спустилась с крыльца, ночной воздух пронзило жуткое рычание Дотти и вслед за ним — чей-то захлёбывающийся крик.

И, несмотря на гуляющие по коже мурашки и внутренний голос, вопивший: «Прячься скорее! Гончие на свободе!» — я помчалась на шум.

Фонари будто нарочно кто-то притушил. В полутьме мелькнула длинная тень. Лязгнула зубами. Да, я в курсе, что на гончих наши заклинания не действуют, и всё же чисто инстинктивно прочертила руны камней и огня. В ту сторону, куда метнулась гончая, со свистом посыпался град камней, а огненные шары осветили пространство.

Боги, лучше бы я этого не делала!..

Все ужасы прошлого вмиг обрели реальность. Гигантская гончая с окровавленной пастью и скалящимися зубами, убийственно медленно переставляя перевитые узловатыми венами ноги, шла прямо на меня. Обломанные рога выставлены вперёд, в глазах огонь плещется.

Всё-таки страх перед гончими никуда не ушёл. Я будто в неподвижную статую превратилась. Ничего не чувствую, кроме леденящего ужаса. Ни пошевелиться, ни слова вымолвить не способна. Даже вдохнуть не получается. Я отдаю себе отчёт, что случится в ближайшую минуту. К сожалению, на моих глазах это уже происходило не раз. Прости, Миррен, прости, тётя Эмили…

— Элла! — прохрипели в кустах. — Уходи! Эй, собачка! Дотти!.. Сюда, ко мне! Фью-фью!..

— Морган!.. — прошептала я.

Внутренний огонь, мелким шариком концентрирующийся в груди, вмиг совершает какую-то термоядерную реакцию и выплёскивается наружу сверкающим пламенем. Гончая морщится и отворачивается.

— Морган, ты как? — уже громче зову я. И, не дожидаясь ответа, твержу: — Лапидибус!.. Игнис!..

На дорожку сыплются горящие камни. Искры во все стороны летят. Но гончая только головой трясёт и, рыча, наступает, заставляя меня пятиться. Вот гадина!..

— Я-то нормально, — отзывается Морган. — А ты уходи!

— Бежать можешь?

— К сожалению, только ползти.

— Ты один? В смысле больше никто не пострадал?

— Где-то тут был Алфи. Надеюсь, он успел спрятаться.

На помощь звать нельзя, чтобы не подвергать риску кого-то ещё. Как же ты не вовремя, Дотти!..

Я отправляю в её сторону новую порцию раскалённого гравия, пытаюсь запутать ей ноги шипастыми лианами. Но увы. Был бы это эльв, уже лежал бы на земле, перевитый по рукам и ногам. Гончей человеческая магия как мёртвому припарка. Лианы скукоживаются и отползают, камни не долетают, меняя траекторию прямо в полёте. А мне отступать некуда — голодная дионея уже жаждет вцепиться мне в задницу.

Со стороны крыльца слышится свист. Такой, каким обычно собак подзывают. Кто там такой бессмертный?!

— Уйди! Уйдите и запритесь! — кричу я, понимая, что, возможно, на крыльцо вышел сам секретарь Пламфли и с перепугу не чувствуя ни запаха сигарет, ни кофе. — Дотти каким-то образом выбралась из клетки. Морган ранен.

С крыльца доносится отборная брань, чередующаяся короткими фразами: «Оставить ни на минуту нельзя» и «Свалилась мне на голову». Но поражает меня вовсе не нецензурщина, а голос, её произносящий. Это Фицрой. Какого, спрашивается, чёрта ему не сидится на кухне?!