Книга Новенькая на факультете боевых магов, страница 85 – Александра Каспари

Не вырубился, а вырубили. Врёт и не краснеет, а называет лгуньей меня!

Но мне бы поучиться у него хладнокровию. Окна пищеблока как нарочно выходят на те самые заросли рододендронов, где лежал раненый Морган, поэтому ответ Фицроя благосклонно принял даже профессор Прингл, который привык смотреть на каждого как на потенциального злодея.

— Вы заслуживаете медали «За отвагу», — расщедрился ректор, — а не простой благодарности.

— Служу Союзу Трёх Континентов и да будет Союз Четырёх, — повторил Фицрой.

— Я нисколько не умаляю подвига наших кадетов, — вмешался Пламфли, — но, позвольте, реликтовая дионея практически вся вытоптана! Учитывая то, как медленно она растёт, понадобится не менее десяти лет, чтобы привести её в надлежащий вид.

Ректор отмахнулся от проблем реликтовой дионеи, как от мухи, и обратил внимание на меня.

— Расскажите вкратце, что делали вы, кадет Фостер.

Я? Боги, чего я только ни делала!..

Но сказать нужно что-то приемлемое.

— Так, — собралась с мыслями я, — вместе с ребятами я встретила приезжих. Это было в час сорок пять. Затем заперла ворота и проводила девушек на факультет военно-магической разведки, где им выделили комнату. Где-то в два с небольшим я вышла из корпуса и направилась к зданию администрации, чтобы отдать секретарю Пламфли ключи от ворот.

— Там вы и встретили Дотти? — подсказал Фултон.

Я молча кивнула и не удержалась, чтобы не бросить взгляд на Фицроя. Что он помнит? Неужели всё-всё забыл? С одной стороны, именно этого я и добивалась. А с другой, он наверняка возомнил, будто мы переспали, и на словах ведь обратного не докажешь.

— В два сорок ко мне в кабинет ворвалась кадет Фостер с заявлением о побеге Дотти и ранении кадета Моргана, — закончил за меня Пламфли.

— Кто из вас открыл клетку и выпустил Дотти? — пугающим басом вопросил ректор.

— Никто, сэр, — в унисон отозвались все.

— А кто это сделал, вы знаете?

— Нет, сэр.

— Понятно, — вздохнул ректор, что-то чёркая в своих записях и обратился к профессору Принглу: — Профессор, прошу вас, приступайте к процедуре.

Прингл надел белоснежные перчатки и водрузил на ректорский стол чемоданчик из крокодиловой кожи. Открыл. Достал оттуда полупрозрачный кристалл фиолетового цвета.

— Зачем это? — не удержался от любопытства Эркин.

— Вам выпал уникальный шанс поучаствовать в первичном этапе магиоскопической процедуры, — заявил Прингл. — Протяните правую руку. Сожмите кристалл.

Кроме того, Прингл заставил Эркина подуть на малиновый кристалл, плюнуть на серый, с помощью острого края голубого выдавил каплю крови из безымянного пальца и всучил серебристо-зелёный с просьбой уединиться в туалете, но ректор его остановил, мол, достаточно и этого.

— Кадет Фостер, вы следующая, — заявил Прингл.

Не без внутренней дрожи я позволила профессору проделать с собой всё то же самое. «Хорошо, что я не успела нарушить закон», — убеждала я саму себя, но такая мантра нисколько не успокаивала. Нарушила или нет, моя семья в любом случае обречена на страдания.

Затем процедуре подверглись Фицрой, Фрейзер и Торрес. И только после этого ректор нас отпустил.

— Кадет Фостер, останьтесь на пару минут, — велел он.

Меня резко в холодный пот бросило. Острый комок впился в горло так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Вроде бы уличить меня не в чем, а всё равно стыдно и страшно.