Книга Новенькая на факультете боевых магов, страница 92 – Александра Каспари

Не знаю, в какую именно минуту моей многострадальной жизни меня «осенило» новым и заведомо провальным планом. Хотя назвать эту поистине бредовую идею планом было бы весьма опрометчиво. Не было никакого плана. Было одно только желание действовать по совести и не идти на поводу у шантажистов. Вот откуда оно только взялось, это желание? Теперь из-за него ни спать, ни есть не могу, всё из рук валится и конкурсы, в которых я могла бы подзаработать для своей команды очков, бестолково проигрываю. И Фицрой со своими призывами к правде и честности тут совершенно ни при чём. И дело не в том, что ему-то как раз не хватает этих качеств, а в том, что до сих пор не хватало мне. Просто я стала забывать, что человеческая жизнь — понятие относительное и что в один миг она может оборваться. И совсем уж нехорошо провести свои последние минуты во лжи или в ссоре.

Я понимала, что действовать наобум нельзя. А спешка приведёт меня на скамью подсудимых прежде, чем я притронусь к золотому кубку.

Вампир, естественно, и виду не подал, будто рассержен или расстроен. Наоборот, любезничал и интересовался, хорошо ли меня здесь приняли и как идёт учёба. Но после обеда мне прислали записку с угрозой: «Вашу тётушку ждёт штраф за осуществление предпринимательской деятельности без лицензии и уклонение от уплаты налогов. Даю время до вторника. В противном случае вместо штрафа будет возбуждено уголовное дело, а ваш брат отправится в приют». Из-за переизбытка эмоций я даже не поняла, сама спалила эту проклятую бумажку или же она самоликвидировалась. Ну это же надо — назвать тётину душевную доброту предпринимательской деятельностью! Если она пришила пуговицу на куртку соседа-вдовца и получила в благодарность букет и коробку конфет, то половину должна отдать префекту? И по полкоробки и полбукета за все куртки и штаны, которые подшивала до этого?

Ну, вампир, берегись, тебе это с рук не сойдёт!

Однако легко обещать на словах да нелегко на деле сделать. Это ещё мой отец говорил и сейчас как никогда я согласна с этим утверждением на все сто. К тому же всё осложнялось тем, что я ни единой душе не могла рассказать правды. Брайса не хотела впутывать по той простой причине, что боялась ему навредить. В том, что он не откажет в помощи, не сомневалась, но если всё пойдёт не так и нас обвинят в попытке кражи и клевете… Нет, даже думать об этом не буду. Если кто и должен отвечать перед законом, то лишь я одна.

Однако, чем больше я раздумывала над тем, как повернуть ситуацию в свою пользу, тем отчётливее понимала, что не справлюсь одна. И тут Фицрой подвернулся так кстати. Если честно, его бы тоже не хотелось видеть на скамье подсудимых, никого не хотелось, но он не Брайс. У него гражданство и связи.

Как-то меня вызвала к себе профессор Макнейр и снова пытала о моих возможных врагах. «Припомните, может, вы кому-то случайно перешли дорогу или отказали кому-то в, скажем так, грубоватой форме?» — спрашивала она. О Фицрое я предпочла промолчать, а другие на врагов не тянули. Ну, кроме Карсона, но вряд ли стоит принимать его в расчёт. «А почему вы спрашиваете?» — сказала я. «Видите ли, — замялась миссис Макнейр, — мы провели магиоскопическую экспертизу среди участниц конкурса, а точнее, среди девушек-огневиков, и не нашли той, которая могла бы испортить вам одежду». «Выходит, это сделал кто-то из парней?» — догадалась я. «Это всего лишь предположение, — ответила она. — В академии учится более двух тысяч кадетов, из них тысяча девятьсот двадцать пять парней. Шестьсот семнадцать огневиков. Провести настолько масштабную экспертизу нереально». «И что же делать?» — спросила я. «Будем искать среди тех, у кого могли быть мотивы».