Книга Новенькая на факультете боевых магов, страница 93 – Александра Каспари

Так в чёртовой нервотрёпке прошла добрая половина конкурсов. В рейтинговой таблице академия Балленхейд болталась где-то посередине и это неимоверно окрыляло конкурентов. Хендфорд выбился в лидеры, на противоположном конце стояла академия Гуаталайи, но это было ожидаемо, так как Гуаталайю представлял только один факультет — целительства и военной медицины, где преобладали девушки, и там, где победу в конкурсе определяла не магия, а физическая сила, девушки, как правило, проигрывали парням. Таким образом, во второй тур стихийного баскетбола попали четыре команды: Хендфорда, Блессингтона, Калаорры и Балленхейда.

— Если ты не соберёшься, Фостер, и не покажешь, на что способна, — выговаривал мне перед началом матча сержант Фултон, — мне придётся тебя заменить.

— Да, сэр, — только и ответила я.

Заменить? Да я не против, пусть хоть сейчас заменяет. Но кем? После первого тура у нас и без того шесть выбывших. Этвуду из «Фениксов» попало ядовитой струёй в глаза, когда он по глупости снял на поле шлем, и теперь бедняга лежит в одной палате с Морганом. В той же компании и Уордсворт из «Центавр» с переломом ноги. У Реншоу и Блейна ожоги. У Флинта вывих плеча, у Торреса температура под сорок. Брайс и Эван в игре, но, как по мне, выводить их на поле ещё рано.

— Ты сможешь, Фостер, я в тебя верю, — продолжал «мотивировать» тренер.

— Спасибо, сэр.

А что мне ещё сказать? Я постараюсь не облажаться и не подвести команду.

Тут Фултон, явно намереваясь сказать мне что-то ещё, вдруг отвёл взгляд, сосредоточившись на ком-то за моим плечом. Лицо его при этом выражало странную смесь восхищения, почтения, благоговения и страха.

Я обернулась узнать, какая же персона вызвала в нём эти чувства, и с удивлением обнаружила идущих по дорожке Фицроя и пожилую леди на каблуках, в платье-футляре и широкополой голубой шляпе с белоснежной розой на боку. Подмышкой у бабули зажата левретка, в зубах — трубка, а другая рука цеплялась за локоть Фицроя. Нужно отметить, что ни платье, ни яркий макияж не делали её нелепой, напротив, образ был настолько гармоничен, что оставалось только сказать: «Вау, всем бы так выглядеть в старости».

Наверное, это и есть та самая сеньора Вальенде?

Но моё внимание быстро переключилось на Фицроя. И вроде бы он такой, как всегда, и вроде бы не очень… Что-то в нём изменилось, но что-то неуловимое и не поддающееся объяснению. А мне, что совсем уж ни в какие корзины, эти изменения нравятся. Мало того, когда я смотрю на его губы, вспоминаю, как он меня целовал. Но мне не должно нравиться ни то, ни другое! Потому что он эгоист, наглец, лжец и грубиян. Я знаю, он может быть и не грубым, но эти знания в данный момент точно лишние.

Фултон кинулся целовать пожилой леди ручку, а я под шумок собралась быстренько слинять, но не тут-то было.

— Простите, сэр, вас хотел видеть ректор. Срочно, — сказал ему Фицрой и подал мне знак, мол, останься.

Но и без этого знака его спутница воззрилась на меня как на виновницу раскола Родании и появления эльвов с гончими.

— Что ж, безумно жаль, простите, сеньора, — запричитал Фултон, — был безумно рад видеть. Я уже говорил, что вы восхитительно выглядите? Да? Простите, но сегодня вы выглядите волшебно!..

Когда он, наконец, ретировался, Фицрой представил бабуле меня.