Книга Тетриус. Книга 2, страница 134 – Татьяна Герцик

— Сколько звезд на небе? Сколько травы в степи? Нас гораздо больше! — Гурзух-хан не скрывал своего торжества.

Нескио приказал увести пленников. Оскалясь, Гурзух-хан внезапно махнул рукой, и в нескио полетел небольшой узкий кинжал. Тот отшатнулся, кинжал звякнул о кольчугу, соскользнул и чуть оцарапал открытую шею. Все ахнули.

— Ерунда! — нескио отбросил прочь тонкое лезвие и внезапно пошатнулся.

Гурзух-хан захохотал и что-то злобно выкрикнул. Толмач испуганно перевел:

— От этого яда самые сильные умирают, не успев вспомнить свою мать!

Услышав это, в грудь Гурзух-хана тотчас уперлись копья и мечи.

Агнесс кинулась к нескио. Но ее опередил невесть откуда появившийся Феррун. Быстро выхватив горшок, он замазал сажей царапину, и из нее потоком полилась кровь. Нескио закрыл глаза, еле держась на ногах.

Воины замерли, не зная, что им делать. Но вот кровь остановилась, и Феррун скомандовал Агнесс:

— Яд уже начал действовать, но нескио не умрет, хотя болеть будет долго. Позаботься о нем!

Агнесс подхватила нескио за талию, не давая упасть. Ей на помощь поспешил Марсел. Нескио уложили на натянутый плащ и понесли во дворец. Агнесс шла рядом, с ужасом глядя на его бледнеющее лицо.

Феррун повернулся к злобно скалящемуся пленнику. Откинул с лица закрывающий его капюшон и подошел почти вплотную. Все замерли, не понимая, что сейчас произойдет. Феррун взмахом руки велел стражникам отойти подальше. Те отступили, опустив мечи и пики.

Синие глаза Ферруна внезапно загорелись пронзительным зловещим огнем. Глядя на его мертвенно-белое лицо, Гурзух-хан стал в испуге отступать, пока не уперся в стену.

Стоящие рядом с ним пленники упали на колени, закрывая лица руками. Гурзух-хан попытался защититься от синего пламени, выставив вперед ладони, но Феррун что-то приказал ему на незнакомом языке, и тот обессилено уронил руки. Под свирепым взглядом стал съеживаться, стараясь быть как можно меньше, и упал на колени, что-то жалко бормоча. От былой наглости не осталось и следа.

Феррун наклонился еще ниже и что-то сказал. Гурзух-хан вдруг заплакал, как обиженный ребенок, и скрючился в маленький комочек. Феррун сделал шаг назад и закрыл лицо капюшоном.

— С ним покончено! Он никогда уже не будет человеком! Выгнать его за ворота, пусть идет к своим! Пусть видят, что их ждет!

Стража поспешила исполнить приказ. Никому и в голову не пришло перечить. Гурзух-хан на карачках с жалкими подвываниями выполз из города. Видевшие это имгардцы позеленели от страха. Они не боялись смерти, они боялись непонятного. А то, что свирепый враг, которого они почитали неустрашимым, валялся в ногах победителя, напугало их до ужаса.

Феррун легкими шагами подошел к Крису. Тот почтительно поклонился.

— Жду ваших приказаний, господин мой.

— Брось! С чего ты вдруг стал величать меня на «вы», да еще и господином? Допроси этих людей, узнай, почему с ними оказался южанин. Не похоже, чтоб он был у них в плену. И делай то, что сочтешь нужным. У барона есть сыновья?

— Есть. Но они слишком малы, чтобы принять на себя заботу о городе.

— У них есть мать?

— Баронесса у трупа мужа.

— Скажите ей, что оплакивать мертвых она будет тогда, когда мы избавимся от этой нечисти. Пусть принимает правление над землями мужа.

— Слабая женщина? — Крис был поражен.