Книга Тетриус. Книга 3, страница 11 – Татьяна Герцик

Медиатор заметил непривычное беспокойство сына. Медленно поднеся бокал с вином к губам, отпил и только потом произнес:

— Мне кажется, Фелиция права, и маркиза что-то скрывает. Поговори с ней. Женщины всегда относились к тебе с доверием. Возможно, твоя располагающая внешность поможет и тут.

— Ладно. Я заеду к ней. Но за результат не ручаюсь. Она необычная женщина, — при этих словах Беллатор невольно вздохнул.

Отец проницательно взглянул на сына.

— Она тебе нравится?

— Что из того, нравится, не нравится? — с горечью заметил Беллатор. — Я почти ровесник ее сына, и этим все сказано.

— Она не считает тебя мужчиной? Ты для нее кто-то вроде сопливого мальчугана? — Медиатор приподнялся, намереваясь подняться, но передумал и снова тяжело опустился в кресло.

— Она меня считает сыном наместника и никем более. Но не будем об этом. — Беллатор немного помолчал, мрачно нахмурив брови. — Меня мучают тяжелые предчувствия. Мне страшно за брата. У тебя нет такого отвратительного чувства, отец?

Медиатор прерывисто вздохнул, кивая.

— Тяжкие предчувствия меня мучат очень давно. Даже во время опаивания меня Зинеллой мерзкими снадобьями и нахождения под чарами Тетриуса, от которых я впадал в скудоумие, меня угнетали дурные сны. Днем я почти ничего не понимал, но вот ночью, в снах, куда не было доступа чародейскому камню, я соображал очень ясно. К сожалению, при пробуждении сны очень быстро забывались.

— Этой Зинелле мало одного беспамятства, ее нужно было заключить в подземелье на всю жизнь, — зло воскликнул Беллатор.

— Она тоже была под воздействием камня, — справедливо заметил Медиатор.

— Ты так и графа оправдаешь, отец, — Беллатор недовольно поморщился.

— Нет. Контрарио был таким еще до того, как в его руки попал чародейский камень. Своевольным и эгоистичным. Камень только усилил его отрицательные качества. Но у нас с тобой другие сейчас заботы. И главная из них — проводить Сильвера в дальний путь. Хорошо, что Алонсо не знает о походе. Мне жаль его, но поделать я ничего не могу.

— Мне тоже его жаль. Возможно, если б мы вовремя показали его Ферруну, все было бы по-другому. Но что толку мечтать? Вряд ли целебная сажа может лечить душевные немочи.

— Целебная сажа… — наместник посмотрел на свое запястье, о чем-то вспомнив. — Сажа вряд ли, а браслет? Ты помнишь браслет, посланный Зинелле? Там еще надпись такая, про яд…

— «Носи меня, и яд тебе не страшен», как перевела тетушка? Ты его имеешь в виду?

— Да. Что будет, если надеть браслет на Алонсо?

— Но браслет женский… — возразил Беллатор.

— И что из того? Оттого, что окажется на мужской руке, своих свойств он ведь не потеряет. Не думаю, чтоб амулеты делились по гендерному признаку.

Беллатор медленно кивнул.

— Возможно. Хуже не будет в любом случае. Но Алонсо в загородном поместье лэрда. Как ему передать браслет? Сильвер рассказал нам странную историю. К Алонсо никого не пускают.

— Я не удивлюсь, если его опаивают какой-то дрянью. Лэрд давно желает передать титул второму сыну, минуя наследника. И все из-за дружбы Алонсо с Сильвером. И для этого не чурается самых грязных способов. Так что браслет нужно Алонсо не передать, браслет нужно надеть на его руку. Именно — надеть!

— Хорошо, отец. Я займусь этим тотчас после отъезда брата.

Беллатор ушел к себе, а Медиатор еще долго не спал, разбирая обширные донесения со всех уголков страны и беседуя с секретарем. Потом он подошел к покоям Сильвера, постоял возле них, тяжко вздохнул и, не решаясь разбудить сына, вернулся к себе.