Книга Примум. Книга 3, страница 46 – Татьяна Герцик

– Кардинал, да и аристократы не допустят столь позорного брака! – стояла на своем леди Коррти. – Об этом нечего и спорить!

– Но Феррун ведь женат, – вспомнила одна из дам, – так о какой женитьбе может идти речь?

– Этот нелепый брак на иноземке, да еще совершенный по дикарским обычаям, никто всерьез не принимает! – леди Коррти лишь негодующе задрала курносый нос.

Она никогда не считала Амирель законной женой Ферруна. Да и воспринимала ее лишь как колдунью, которую нужно отправить туда, откуда та и появилась.

– А давайте пойдем выскажем свое мнение этой нахальной выскочке, которая вздумала, что станет королевой! – предложила наиболее решительно настроенная маркиза Белевотто. У нее подрастала юная дочь, которую она уже видела на троне, а себя – мудрой правительницей Терминуса. – Пусть Марти, эта ублюдочная дочь Зинеллы, не строит дурацких планов! Мы никогда не станем ей кланяться. А уж тем более служить.

Дамы тут же подхватили это предложение и дружной гурьбой отправились в крыло наместника. Не одобряющая столь опасной эскапады виконтесса Вальдес отправилась за ними из чистого любопытства. В комнатах Марти никого не оказалось, и враждебно настроенные дамы с шумом и топотом понеслись в детскую.

Внутрь все же всей толпой заходить не стали, боясь вызвать негодование Беллатора, трясущегося над своим сыночком, лишь маркиза Белевотто, как зачинщица неприятного разговора, с ехидной улыбочкой на подкрашенных губах, зашла в комнату и позвала в коридор державшую на руках племянника Марти.

Сразу понявшая, для чего ее позвали, побледневшая Марти отдала малыша няньке и молча вышла. Притворив за собой дверь как можно плотнее, чтоб в комнатах ничего не было слышно, спокойно спросила:

– Что случилось, дамы?

– И она же еще спрашивает, что случилось! – негодующе воскликнула маркиза Белевотто. – Вот же наглая поганка!

Марти положила руку на грудь, туда, где вдруг ощутимо нагрелся данный ей Феррео амулет. У нее и самой от гнева покраснели щеки, но она все-таки еще сдерживалась.

– Потрудитесь объяснить, что означает ваш хамский тон! – ее ледяным голосом можно было охладить любые воспаленные мозги, и некоторые наиболее дальновидные дамы уразумели, что пришли сюда напрасно.

Но маркиза в силу уверенности в своем незыблемом превосходстве над каким-то незаконнорожденным выродком, с апломбом заявила:

– Не тебе, жалкая дочь Зинеллы, становиться королевой! Мы этого не допустим! – и она оглянулась на дам, тут же одобрительно зашумевших.

– Вот как? – Марти раздумывала, что же сделать, чтоб привести их в чувство. – И как вы сможете это сделать?

Об этом маркиза не думала. Ей и в голову не приходило, что такое ничтожество, как эта девчонка, будет говорить с ней столь вызывающим тоном. Но с напором заявила, угрожающе надвигаясь на девушку:

– Да просто ты сейчас пойдешь к обольщенному тобой королю и откажешься от звания его невесты! Ты даже амарой-то его быть недостойна!

– Если не пойду, то что вы сделаете? – Марти не сдвинулась со своего места ни на шаг, горделиво вскинув подбородок.

– А вот что! – и разъяренная неповиновением какой-то ублюдочной девки маркиза замахнулась, чтоб залепить ослушнице добротную затрещину, как обычно поступала с неуклюжими, вызвавшими ее недовольство слугами.

И тут из висевшего на груди Марти камня вылетела золотистая молния, ударила в занесенную для удара руку и сожгла ее до самого плеча. Видевшие это дамы сначала оглушено смолкли, потом дружно сделали несколько шагов назад, а потом уже враз испуганно завопили: