Книга Ее свирепые звери. Начало, страница 27 – Э. П. Бали

Моя анима издает рев чистого, радостного освобождения, и мои колени подгибаются. Я вовремя хватаюсь за свой щит и заставляю себя замереть.

Из-за необходимости сдерживать эмоции невольная слеза скатывается по моей щеке, и внимательные глаза Косы следят за ней.

Это удар под дых. Мои внутренности сейчас взорвутся.

Я должна убираться отсюда. Мне нужно уйти и никогда не возвращаться. Как я могла быть такой глупой? Как я могла не знать?

Но я точно знаю почему. Вокруг меня было семь щитов, и я рассеяла один из своих экстрасенсорных щитов, чтобы лучше понять своего пациента сегодня. Я никогда раньше не опускала этот щит перед заключенными, и именно он был ответственен за защиту меня от внешних ментальных сил — поэтому он также скрыл от меня и их брачные метки.

Меня сейчас стошнит.

Все трое этих зверей — мои пары. Трое из пяти, которым я была обещана судьбой.

Я сглатываю сквозь наждачную бумагу в горле, зная, что и Дикарь, и Коса инстинктивно отслеживают мои движения, их зрачки расширены. Они делают это, потому что они мои суженые, и даже если они этого не видят, их анимус делает их более отзывчивыми ко мне. Заставляет их хотеть заботиться обо мне. Хотеть убивать ради меня.

Их звериные сущности знают, кто я. Я вижу это ясно как день.

Но их разум этого не осознаёт.

Я разворачиваюсь на каблуках и почти бегу к выходу, но у меня такое чувство, будто я иду по воде, мои конечности медленно подкашиваются.

Грубый голос Дикаря преследует меня игривой интонацией.

— Увидимся завтра, принцесса.

К счастью, мое время все равно истекло, и Клюв улыбается мне с другой стороны, когда открывает дверь. Я улыбаюсь ему с искренним облегчением, и его лицо светлеет от удовольствия. Но мое тело не реагирует на него с той страстью, с которой реагировало обычно.

Теперь, когда я увидела своих связанных судьбой, мое тело больше никогда не отзовется желанием ни для кого другого.

Я не готова к тому уровню эмоций, которые испытываю.

Для анималия брачные узы — сильнейшая магия из существующих, и не в нашей природе игнорировать их.

Спотыкаясь, я выхожу из особняка Полупернатого в похожей на сон дымке. Окружающий мир поражает мою сетчатку ослепительным разноцветьем.

Я как будто вижу все в первый раз. Этим утром мой мир был черно-белым. Теперь я вижу его в формате 4k с объемным звуком. Моя душа проснулась и трубит гимн счастья. Мы нашли наши узы, поет она, наконец-то мы дома.

Клюв что-то говорит мне, когда я сажусь в машину, но я его не слышу.

Я даже не знаю, как добираюсь домой, но когда добираюсь, я вся в поту. Действуя на автопилоте, я каким-то образом готовлюсь к работе, лица трех моих суженых мелькают в моей голове, как слайд-шоу на повторе. В животе все переворачивается, мозг работает кувырком. Я чувствую себя так, словно потерялась в море, и теперь порт виден на горизонте, но я не могу бросить якорь. Это облегчение и боль. Счастье и отчаяние.

Остаток дня мой разум бушует, да так сильно, что тетя Шарлотта несколько раз спрашивает меня, что случилось. В третий раз, когда я роняю банку томатной пасты, она отправляет меня на улицу на тайм-аут, как будто я одна из ее непослушных детей.

Все, что я делаю, когда выхожу на погрузочную площадку, — это прохаживаюсь взад-вперед от мусорного контейнера к двери. Мои пары здесь. Мой отец знает? Он не должен знать. Только центральная пара, я, их Регина и другие самцы в брачной группе могут видеть метку. Они бы увидели мою, если бы я не провела всю свою жизнь со щитами из магического титана вокруг всей своей личности. Мне вбивали это в голову с того момента, как я вернулась от оракула и она объявила, что моя брачная группа насчитывает пять самых опасных зверей нашего времени. Мы должны были это предполагать, зная, кто я такая.