Книга Ее свирепые звери. Начало, страница 33 – Э. П. Бали

Внезапно я осознаю, как я оделась, пока мои мысли были заняты тем, что я заново переживала свой сон этим утром.

На мне платье. Одно из двух, которые у меня есть. Оно темно-бордовое, обтягивающее, вырез спускается немного низковато, и я помню, что накрасила губы помадой. Я гудела от силы и похоти и понятия не имела, что прихорашиваюсь, как птичка в период спаривания. Я по уши увязла и понимаю, что даже не взяла с собой куртку. Моя анима знает, что мои суженые там, внизу, и все внутри меня ждет и готово снова увидеть их лица. Это вопиющая попытка привлечь мужское внимание, учитывая, как я одевалась в последние дни. Это практически гигантский, сексуальный зеленый флаг, который объявляет: «Юху-у, женщина готова и доступна!»

Я не доступна! Прямо сейчас я наименее доступная анима во вселенной.

К тому времени, как мы спускаемся в подземелье, во мне нарастает приступ паники. Я не знаю, как мне скрыть это от Дикаря. Он сразу же поймет, что что-то изменилось. Он слишком наблюдателен со мной. Слишком заинтересован во мне.

Как и подобает паре.

Я борюсь со слезами смущения, когда Клюв открывает передо мной последнюю стальную дверь и бросает на меня горячий взгляд, который сменяется замешательством.

Я заставляю себя улыбнуться, и это движение немного успокаивает меня. Если я собираюсь уберечь этих мужчин от моего отца, мне нужно соблюдать приличия. Это сейчас самое важное, к черту эмоции.

Поэтому я натягиваю на лицо еще более широкую улыбку и с важным видом прохожу мимо Клюва в коридор подземелья, как будто это моя личная взлетно-посадочная полоса. Мой шаг сбивается, но я притворяюсь актрисой на съемочной площадке, разыгрывающей шоу всей ее жизни. Никто не должен знать. Никто не должен знать. Я просто обычная похотливая анима. Здесь нет никаких суженых.

Но чем глубже я погружаюсь во мрак холодного камня, тем больше я чувствую, что что-то изменилось.

Сегодня гробовая тишина. И что-то тяжелое вибрирует между клетками. Шепот чего-то могущественного.

Я избегаю смотреть на Косу и прохожу мимо его камеры, хотя и вижу блеск его глаз, устремленных на меня. Дикарь, как обычно, стоит у своей решетки, и когда я подхожу к стальной двери моего пациента, мои щиты снова включены на полную мощность, так что я не могу видеть его брачную метку.

— Доброе утро, — бодро говорю я. Но я на мгновение замираю, пытаясь понять, что изменилось в моем волке.

У Дикаря такая улыбка, которая могла бы осветить весь мир в полночь, и от нее у меня перехватывает дыхание.

Его ореховые глаза блестят, когда он говорит низким голосом:

— Привет, принцесса.

Обе его большие, покрытые татуировками руки сжимают прутья так крепко, что кажется, будто он хочет разорвать их на части. Мой взгляд привлекает что-то новое на его левом запястье.

На нем черная резинка для волос.

Время останавливается.

Ужас прокладывает свой жестокий путь вверх по моей груди к горлу.

Я выдыхаю:

— Нет.

Мужское высокомерие стекает с него, как масло.

— Я весело провел время прошлой ночью, принцесса. Как и все мы.

Моя рука взлетает к груди, когда меня охватывает беспредельный ужас.

— О боги, я не могу дышать.

Ксандер усмехается у меня за спиной, когда Дикарь издает безумное хихиканье.

— Да, я знаю, я знаю.

Я свирепо смотрю на него.

— Ч-что, черт возьми, происходит?