Книга О Стуже и Перьях, страница 11 – Элиза Рейн

— Нет, Ваше Величество. Она просто… — мужчина постарше смотрит на меня с жалостью во взгляде, — не придет в себя.

Больше статуй не появляется. Пространство вокруг меня сияет и идет рябью, снова превращаясь в комнату для сохранения воспоминаний.

Я делаю несколько глубоких вдохов.

— Столетие, — говорю я вслух. Так сказал целитель. — Как день, так и столетие. И это было двадцать пять лет назад.

Много лет назад я решила, что не буду жить в страхе. Не буду ждать смерти.

Но моим способом избегать устрашающей реальности было забивать голову чем-то другим, никогда не останавливаться и действительно об этом не думать, никогда не давая ужасу возможность победить. Моя неспособность концентрироваться, мой слишком активный разум — порождения страха. Я не хочу думать о смерти, так что никогда не дам себе шанса.

Фрейдис⁴ преподнесла мне тиару Скади как нечто, на чем я могу сосредоточиться, и это сработало. Даже если это не дало мне той надежды, что испытывала она сама, все равно мои разум и тело были заняты этим несколько лет.

Сейчас у меня есть еще больше моментов, требующих внимания. Мой мозг наполняется новой полезной информацией на занятиях каждый день, и риски, связанные с моей способностью сосредоточиться, тоже стали выше. И я хорошо справляюсь с давлением. Становлюсь лучше. Потому что наградой станет звание Валькирий.

Кто знает, что будет дальше? Поможет ли мне Сигрун? Сможет ли она побеседовать с богами или Высшими фейри, и попросить их помощи?

Даже если нет, наверняка мои шансы выжить будут выше, если я буду благословлена силой Стража Богов?

От переполняющей меня надежды, сжимаю кулаки.

Я должна выжить в Фезерблейде и доказать, что достойна. Должна найти способ стать Валькирией до того, как умру.

Струи снова бьют вокруг меня, и я создаю статую с новым приливом концентрации.

Это воспоминание о нашем разговоре с Каином после того страшного урока глимы⁵.

Мое больное горло сжимается, когда я слышу, как он говорит те самые слова:

«Моя месть принадлежит мне. Она моя по праву, и она, блядь, свершится».

Как я могу помогать ему? И в первую очередь, почему уже помогла?

Я заново переживаю свой отказ открыть Сокровищницу и глубоко вдыхаю, когда в середине разговора врывается Снежный Великан.

Скорость Каина, безумное желание чудовища убивать, мой страх от осознания того, насколько бесполезной я была в бою — все исчезает, когда я вновь переживаю последний момент. Когда вижу её.

Когда я заканчиваю статую, она приобретает форму огромного, яростного медведя, и думаю, она самая красивая из созданных мной.

Даже здесь, в моем спокойном убежище, мне тяжело не чувствовать панику при мысли о том, что она исчезла. Я хочу, чтобы она вернулась. Мне нужно, чтобы она вернулась. Мне нужно узнать о ней больше, о том, кто и что она для меня, и как во имя Судеб она расправилась со Снежным Великаном, не овладевая мной.

Может, она вовсе и не валь-тивар, думаю я, глядя на её ледяную копию. Если нет, это объяснило бы многое. В конце концов, у меня почти нет магии льда, так откуда у меня возьмется магическое животное?

Но… Может ли быть, чтобы огромный медведь просто появился, чтобы спасти нас, и тут же исчезнуть?

Глубоко вдохнув, вспоминаю чувство, охватившее меня, когда я посмотрела ей в глаза. Нет. Я точно знаю, что она как-то связана со мной. Возможно, она — нечто новое?