Книга О клинках и крыльях, страница 13 – Элиза Рейн

Я умру. Вполне возможно, в ближайшие сутки.

Я не могу оставаться в сознании больше семидесяти двух часов подряд. Я слабая, мои способности к магии — жалкие, и я не могу удерживать внимание на одной вещи дольше пары минут.

Из меня Валькирию не сделаешь, так что это какая-то ошибка. Если у родителей нет еще одной дочери, которую они где-то прячут, то призыв предназначался Фрейдис.

Брунгильда сквозь портал заходит в наш двор. Она вытягивает руку и делает глубокий вдох, а толпа фейри отзывается оглушающей тишиной. Когда она открывает глаза, на ее строго сжатых губах появляется призрак улыбки.

— Как же я скучала по дому, — говорит она, и ее голос так прекрасен, что я бы сделала что угодно, стоит ей только попросить.

— Вам всегда рады здесь, — отвечает моя мать, глубоко кланяясь. — Когда бы вы не пожелали посетить нас.

Когда Брунгильда переводит взгляд на Королеву, в нем видно тщательно замаскированное презрение.

— Я обитаю на кроне Иггдрасиля, — холодно отвечает она.

Алебастровые щеки матери вспыхивают.

— Безусловно, — отвечает она.

Лицо Брунгильды смягчается.

— Но вы хорошо позаботились о моей родине, и я благодарю вас. А теперь скажите мне, Королева Двора Льда, почему вы прячете собственную дочь?

Сердце молотом стучит у меня в груди, и я не могу дышать.

Я таращусь на мать, и все остальные фейри во дворе — тоже. Остатки румянца исчезают с ее лица. Не знаю, можно ли вообще стать еще бледнее. И тем не менее, она молчит.

Брунгильда хмурится и закрывает глаза.

Я стою, парализованная от растерянности. Мне совершенно не понятно, что мне делать и что происходит.

Боги не могли избрать меня в Валькирии. Даже от самой мысли об этом у меня подкашиваются колени.

Как? Как я могу возможно оказаться Валькирией?

Голос Брунгильды звенит в тишине, возвращая меня в реальность. Она указывает прямо на меня.

— Вот тот ребенок, которого вы скрывали от своего Двора.

У родителей мертвеют лица, а у Фрейдис округляются глаза. Каждое лицо, каждый взгляд во дворе устремлены на меня, и я не знаю, как реагировать.

Так что я молча таращусь и пытаюсь вспомнить, как дышать, когда Харальд и Брунгильда подходят ко мне.

— Возьми, — рявкает огромный Страж. Он открывает ладонь и подбрасывает на нем ремешок с камнями. Инстинктивно, я ловлю его.

Свет взрывается у меня перед глазами, а голову прорезает боль. Я подавляю вопль, но не могу сдержать дрожь. Один из камушков загорается бледно-голубым светом. Я слышу, как ахает Фрейдис.

Брунгильда сощуривается от внезапной уверенности, а Харальд улыбается.

— Вот и нашлась наша пропажа, — говорит он.

Я часто моргаю.

— Нет, — говорю я, — Нет, вы неправильно поняли. Вам нужна не я, а моя сестра.

— Ты будешь спорить с богами? — спрашивает Харальд, и его глаза темнеют, голос становится ниже, а эта магия вокруг него — плотнее.

— Конечно нет, — я качаю головой. Живот скручивает.

Боги, нет. Я знаю это чувство.

Пожалуйста, Фрейя⁵, Один, Тор⁶ и кто там еще меня слышит. Не сейчас. Не сейчас, черт!

Темнота накрывает мир.

ГЛАВА 6

МАДДИ

Когда я прихожу в себя, слабость чувствуется сильнее обычного.

Почему сейчас? Из всех возможных моментов, мой больной мозг выбрал именно самый публичный в моей долбаной жизни, чтобы отключиться. Счетчик в моей голове отмечает: шестьсот пятьдесят четыре.

Ты выжила, Мадди. Прекрати жаловаться.