Книга Мария, королева Нисландии, страница 21 – Полина Ром

Немного посидев у фонтана и поглазев на грустных пучеглазых оранжевых рыбин, принцесса пожелала вернуться к себе. Там она, воспользовавшись отсутствием сестры, отправила погрустневших фрейлин заниматься вышивкой и почти силком усадила рядом с собой перепуганную Эмми.

— Эмми, расскажи, как ты попала во дворец?

— О, ваше высочество! Вы же сами выбрали меня… Неужели вы не помните? — неуверенно спросила горничная.

— Прекрасно помню. Но до того, как я тебя увидела, ты же где-то и как-то жила? Расскажи, — это прозвучало достаточно требовательно, и растерянная служанка сдалась.

Эмми, при рождении нареченная Эмилией де Лузиньи, родилась в старинной обедневшей дворянской семье. Настолько нищей, что мать была вынуждена поступить гувернанткой в графский дом. И всех её детей воспитывала престарелая бабушка Шарлотта.

— Гранд-маман Шарлотта была очень строга. Знаете же этих дам старой закваски? Она считала, что женщина должна уметь все по хозяйству. Я и сестры сами топили камин, ходили на рынок, готовили, штопали и убирали. Потом семье немножко повезло, и старшую Сюзетту удалось выдать замуж. Муж ее был не из богатых, но, по крайней мере, из благородных. Для средней сестры Гильемины каким-то чудом удалось собрать приданое. Гранд-маман любила ее больше других и пожертвовала старинные дорогие серьги. Их продали, и у сестры было скромное, но приличное приданое.

— А ваш отец, Эмми? Где он был все это время?

Горничная вяло отмахнулась рукой и, потупившись, сказала:

— Отец… он редко появлялся в доме. Он, знаете ли, ваше высочество, был этакий весельчак и балагур. Любил пиры и хорошее вино, вкусно покушать и всякие азартные игры.

Когда почтенного отца семейства принесли с одной из гулянок с пробитой головой, гранд-маман Шарлотта не выдержала шока от потери любимого сына, и хоронить пришлось двоих. Крошечный дом на окраине столицы, где до этого обитала семья, ушел с молотка. И мать, госпожа де Лузиньи, обратилась к графине, чьих детей воспитывала, со слезной просьбой. Как раз тогда и подыскивали личных горничных для принцесс: предыдущие умерли во время эпидемии.

— Вы же помните, ваше высочество, как пять лет назад опустела столица, — Эмми перекрестилась и тихо закончила: — Вот так я и попала к вам.

Несколько мгновений Мария размышляла, но ничего лучше не придумала, чем сослаться на извечную «проблему попаданок»:

— Эмми, в этот раз я очень тяжело болела…

— Да-да, ваше высочество! Доктор опасался за вашу жизнь. Да и я, признаться, страху натерпелась, — Эмми снова перекрестилась и мягко добавила: — Но Бог милостив, и вы совсем поправились!

— Да, Эмми, я совсем поправилась, но почему-то теперь не помню многих вещей.

— Совсем-совсем не помните? — чуть испуганно спросила горничная.

— Не волнуйся так, Эмми, — улыбнулась Мария. — Кое-что, разумеется, помню. Но вот, например, во дворце ориентируюсь совсем плохо.

— О, ваше высочество, это не страшно. Просто прикажите мне всюду сопровождать вас, и я буду рада услужить.

На большее откровение пока что Мария не решилась. Но даже эта договоренность весьма грела ей душу. И чтобы подбодрить единственного человека в окружении, кому было не наплевать на нее, она спросила:

— Скажи, Эмми, а если я решу перевести тебя из горничных во фрейлины. Я смогу это сделать?