Книга Брачные ошибки, страница 12 – Полина Ром

- Негоже бы столь юной девице лезть в дела взрослых! – гневно провозгласил старик. – А если ты, милочка, рассуждаешь о дубовой роще, то запомни: мать твоя подписала мне дарственную на эту рощу, и никаких прав ты на нее больше не имеешь!

У-упс! Все страньше и страньше!

- Когда же она успела это сделать, дорогой дядюшка?

- Через два дня после того, как вы с ней искупались! И все это сделано в присутствии свидетеля, достойного доверия! И в земельной палате бумага уже зарегистрирована! А если ты, Эльза, начнешь разговаривать со мной в этаком тоне, так мне проще будет внести вклад в монастырь и сдать тебя туда.

Он грузно встал, сердито двинув стулом, и пошел к выходу из комнаты. Уже распахнув двери, дядя остановился и, развернувшись ко мне всем корпусом, сообщил:

- Я отобедаю с дороги и дам тебе время прийти в себя. Но если ты решишь и дальше дерзить… Помни про монастырь, Эльза.

Он ушел, а я сидела и понимала: сказки не будет. Может быть, конечно, я излишне подозрительна, но этому мужчине я не верила ни на грош. Не так ведут себя порядочные родственники с только что осиротевшим ребёнком. Однако, нравится мне всё это или нет, в данный момент он мой опекун.

Я не могу обнаружить свою иномирскую сущность, так как даже не представляю, какие законы существуют в этом мире. Однако, раз уж я баронетта, то, наверное, будет какой-то брачный контракт? Вот его я должна прочитать максимально внимательно. А уж потом, исходя из того, что узнаю, возможно, смогу требовать хоть что-то.

Теоретически я в любой момент могу сбежать из дома. Но при всей пасторальности окружающих пейзажей, мне кажется, что это не тот мир, в котором пятнадцатилетняя сирота может выжить. Здесь нет видеокамер и полиции, здесь явно нет службы социальной защиты или какой-нибудь опеки. А вот преступность здесь есть точно! Так что, как минимум сейчас я должна согласиться с предложением «любимого дядюшки». Скорее всего, здесь все решается деньгами и знакомствами. А закон, как и в любом мире без электричества, телефонов и самолетов – что дышло.

В том, что я права, я убедилась достаточно быстро: примерно минут через сорок в комнату вернулась Берта, которая, огорченно покачав головой, принялась меня увещевать:

- Разве ж так можно с дядей, маленькая госпожа?! А ну как, правда, он вас в монастырь запрёт?! Думаете, там, среди монашек, вам легче будет? – она перекрестилась и продолжила: – Уж на что я Бога гневлю и на мужа жалуюсь, а токмо на мой вкус, лучше уж мой пьянчужка, чем пожизненно в келье просидеть. Все ж таки, как ни смотри, а я и деточек родила, и живу не так уж и плохо. А ведь дядюшка ваш огневаться может, да и засунет вас в орден Сестер Молчащих. Ну-ка, как это вам будет, если под рясу вам вериги власяные оденут?! Жизнь-то у сестер и так не сахар, а уж в Ордене Молчащих-то и вовсе… – она раздражённо махнула рукой и убеждённо сказала: – Просите, маленькая госпожа, прощения у дядюшки, и ступайте-ка вы замуж! Какого не пошлёт Господь мужа, а всяко это лучше монастыря.

Ситуация была омерзительная, и внутреннее меня сильно потряхивало. Что-то вроде предистеричного состояния. Почти силком заставила я себя медленно и глубоко дышать, пытаясь справиться с эмоциями. Я понимала, что Берта советует мне от души, даже если её об этом попросил мерзкий старик. Я понимала также, что пока я не могу сопротивляться.