Книга Брачные ошибки, страница 13 – Полина Ром

Успокоила себя следующими мыслями: «Если этот брак будет совсем уж невыносимым, я все равно успею хоть немного познакомиться с миром и смогу решить, что делать дальше. Вряд ли муж будет водить меня на цепи, а я смогу подготовить побег, если понадобиться. Никто ведь не ожидает такой прыти от робкой девочки.».

Как бы мне ни было тошнотно, но, спросив у Берты, где находится дядюшка, я пошла в указанную комнату просить прощения. Мне просто хотелось выжить. А сбежать из монастыря точно будет на порядок сложнее.

Прощение в итоге дядюшка мне милостиво даровал…

Ощущала я себя во время этой сцены актрисой погорелого театра. Мне казалось, что ненатуральность эмоций, вымученность моих реплик и показное раскаяние просто били в глаза. Однако то ли старик принял все за чистую монету, то ли ему было решительно наплевать, что я там себе думаю, но главным для дядюшки оказалось именно показное смирение. Разумеется, мерзкий старикашка не отказал себе в удовольствии прочитать мне длинную и нудную нотацию. На все его слова я, глядя в пол и покорно кивая, отвечала:

- Да, дядюшка… конечно, дядюшка!

- …очень достойные люди! Эти почтенные господа будут свидетелями на твоей свадьбе и проследят, чтобы все документы были оформлены правильно. Я пригласил их на обед в следующее воскресенье, поэтому, будь добра: оденься поприличнее и веди себя как положено! Помни, если ты разрушишь этот брак… – он многозначительно помолчал, а затем, погрозив сосискообразным пальцем, по слогам произнес: – Мо-нас-тырь!

Наконец он отпустил меня, и я, дойдя до своей комнаты, свернулась клубком на кровати. Старый вампир своими нотациями выпил из меня все силы. Немного полежав с закрытыми глазами, я принялась обдумывать теперешнее положение и пришла к выводу, что пока всё делаю правильно. Кроме того, я понимала одну важную вещь: в момент подписания брачного договора будут присутствовать не только свидетели, но и какой-нибудь местный нотариус или кто-то вроде него. Значит, у меня будет хоть один шанс понять, что именно я подписываю и во что пытается втравить меня «любимый дядюшка».

Берта, которая заботливо укрыла меня пледом, когда я легла, заметив, что я зашевелилась, с любопытством спросила:

- Ну как, маленькая госпожа?

- Особо ничего хорошего, Берта. Но дядя сказал, что в следующее воскресенье со мной придут знакомиться свидетели, которые будут подписывать документы. Он просил, чтобы я принарядилась.

- Ну вот и слава Богу, маленькая госпожа! Оно, когда всё мирно, так еще и лучше! А чтобы принарядиться… Так давайте мы с вами сундучки-то ваши разберём, найдём, что покрасивше, чтобы господина баронета порадовать. Может, платьице погладить надо, может, где шнуровку подправить или кружевца подшить. Да и нам с вами не без дела сидеть, а всё какое-то занятие.

Сундуки мы потрошили долго и тщательно, вынув сразу всё и разложив на кровати отдельными кучками: нижние сорочки, чулки теплые и тонкие, нижние платья, которых оказалось всего четыре. И верхние платья, те самые, со шнуровкой, которые выглядели вовсе не шикарно. Почти все они были довольно изношены так, что в швах ткань казалась белесой. А пара из них оказалась просто мала. Даже Берта, с некоторым недоумением поглядывая на меня, спросила:

- Похоже, маменька-то ваша не из богатеев была, маленькая госпожа? Или слуги не всё упаковали?