Книга Брачные ошибки, страница 64 – Полина Ром

- …молодая же ещё была, ума-то и не было! Ежли бы я тогда от мужа лизенс затребовала, глядишь, всё бы мне полегче и жилось. А так… – Она оторвалась от шитья и, огорченно махнув рукой, добавила: – Всю-то жизнь на него, ирода, работать пришлось… Прости меня, Ос-споди, за мысли дурные! – перекрестилась компаньонка.

- А чем еще женщины занимаются, Берта?

- Кто по-доброму замуж-то вышел, так им зачем заниматься? За домом следят, деток ро́стят, за одеждой мужней следят… А больше чего желать то? Вот соседка у меня, булочникова жена… Совсем у неё другая жизни была!

Потом Берта рассказывала о жизни жены булочника, о том, как крестили второго их сына. И за щедрую оплату обряда малышу подарили крестильную рубашечку от самой герцогини…

- Подожди… Как это: от герцогини? – заинтересовалась я.

- Конечно, не прямо от самой герцогини, – пояснила Берта. – Это навроде как такая благотворительность получается. За десять дён до Рождества собирает госпожа в замке у себя всех, кто хочет богоугодным делом душу к празднику очистить.

- И что эти все там делают? – чуть настороженно уточнила я, прямо спинным мозгом чувствуя, что вот где-то здесь, именно в этом месте рассказа таится мой шанс.

- Приходят к ней женщины в замок. Конечно, сперва благородных набирают, но бывает, что и горожанки побогаче попадают… Герцогиня ткань выделяет. И десять дней, до самых праздников, женщины там шьют и постятся. Один только раз в день каждой дают по куску хлеба и по кружке воды. Ещё пастор в обед молитву очистительную читает, на которую госпожа сама обязательно приходит. А потом, перед самым уже праздником, для всех швей стол накрывают и сказывают, что пресветлая госпожа со своими фрейлинами сама за этим столом и сидит. И даже говорят, что кто особо отличится, от нее ленту шёлковую с напечатанной молитвой получают. А молитвы эти в монастыре делают…

- И что, герцогиня сама эти ленты вручает?

- Говорят, что сама лично, – несколько неуверенно ответила Берта и добавила: – Так в городе болтают, а как уж там на самом деле, кто ж знает-то…

Она тщательно разгладила шов на рукаве будущей блузки и полюбовалась работой. Затем вдёрнула в иголку новый кусок нити и снова принялась за шитьё.

- А что шьют, Берта?

- А что надобно, то и шьют. Какой год крестильные рубашки для детишек. Их потом по храмам распределяют и сказывают, что специальные молитвы над ними читают. И вроде как ребёночек, если заболел, то эту рубашечку на него и надеть нужно. А другой год, бывает, для солдат герцогских рубахи шьют, – Берта закончила работу над рукавом, вывернула его на лицевую сторону и вновь полюбовалась собственным швом, задумчиво добавив: – Тут вот, по крайчику можно после будет вышивку сделать небольшую…

Я сидела, тихо дошивая второй рукав, и про себя думала: «Вот это он и есть мой шанс!”.

Попасть на местный благотворительный марафон оказалось совсем несложно: я отправила письмо в герцогскую канцелярию, где выразила желание поучаствовать в акции. И получила ответ, повелевающий мне явиться на инструктаж.

За несколько дней до начала швейного забега Берта отвезла меня в замок. Нам даже не пришлось бегать и спрашивать у местных, куда именно нужно попасть: возле бокового входа в одну из гигантских башен обнаружилось небольшое столпотворение из тридцати или сорока всевозможных повозок. Это прибыли в замок женщины, желающие заняться благотворительностью.