Книга Брачные ошибки, страница 73 – Полина Ром

Наступила пауза, во время которой женщины бросили работу и сейчас рассматривали меня. Кто с недоумением, кто с некоторым даже раздражением. Похоже, я казалась им слишком незначительной персоной, чтобы так надолго занимать время её светлости.

Однако хозяйка замка встала, кивнула мне, приказывая следовать за собой, и холодно произнесла:

- Дамы, я оставлю вас ненадолго, – затем, больше не оглядываясь, она двинулась по комнате в сторону очередных дверей, в этот раз уже почти обычных. Нет, конечно, они тоже были резные и украшены позолотой, но возле них не было лакеев. И открыла эту дверь герцогиня сама, собственными ручками.

Эта комната была также велика, но все же оказалась не такой огромной, как та, где мы сейчас были. Да и выглядела она более уютной: мебель была хоть и с позолотой, но из светлого дерева. Кремовые шторы и скатерть на овальном столе, даже стулья были обтянуты нежно-кремовым шёлком, а на полу лежал роскошный ковёр с рисунком из чайных роз. Эта комната казалась не такой пафосной, а гораздо более уютной, почти девичьей.

- Присаживайтесь, баронесса, – герцогиня выбрала для себя небольшой диванчик на двух человек и кивнула мне на место рядом с собой.

Я села молча, не торопясь начинать беседу. Однако, скрывшись от глаз своих фрейлин, герцогиня явно почувствовала себя более свободно:

- Расскажите мне, баронесса фон Герберт, что за мастерская у вас и почему я раньше не видела таких картин, – даже голос её приобрёл живые интонации. Сейчас она гораздо больше была похожа на молодую девушку, а не на восковую куклу.

Вопреки обещанию, к своим фрейлинам герцогиня вернулась ещё очень и очень нескоро. Наш разговор оказался длительным и подробным.

Девочка, а потом уже и девушка, и молодая женщина, вышколенная учителями и светским этикетом, первый раз столкнулась в своей жизни с кем-то настолько неожиданным, как я. Вопрос следовал за вопросом, и мне казалось, что её светлость раскручивает историю баронессы фон Герберт, как любопытный котенок клубок мягких ниток.

Благо, что её светлость не слишком заинтересовала моя жизнь до смерти матери. А вот историю, связанную с перевозкой больной девочки и её последующий скоропостижный брак по воле опекунов, она выслушала сочувственно, похоже, даже не замечая, как начала испытывать ко мне некое сострадание.

Она была достаточно деликатна, и никаких вопросов о моём отношении к мужу не последовало. Зато сообщение о том, барон сбежал из дома, она сопроводила лёгким жалостливым аханьем.

- Что ж, милая баронесса фон Герберт, мне жаль, что ваш супруг поступил столь неосмотрительно. Я хотела бы предложить вам делать для меня такие картины. Я с удовольствием буду иногда покупать их, чтобы дарить знакомым герцога. Уверена, эти подарки будут вызывать только восхищение.

В этот момент герцогиня так нравилась себе, так чувствовала себя “спасительницей бедной баронессы”, что даже её привычная маска слегка треснула, и она ласково улыбнулась мне.

- Боюсь, что это невозможно, госпожа герцогиня, – я ответила спокойно, но совершенно равнодушно, так как примерно такого диалога и ожидала.

- Невозможно?! Но почему, баронесса?

- Потому что я женщина, ваша светлость. А как известно, женщина не может получить патент на изготовление чего-либо. Если я начну продавать вам такие игрушки, достаточно быстро найдется человек, который разберётся, как это сделано, получит патент на изготовление и озолотится. А я та, которая придумала всё это, которая потратила деньги на приобретение стекла, заказ рамы и всё остальное – я останусь ни с чем. Так какой мне смысл наполнять чей-то карман? Я была счастлива подарить вам эту игрушку, ваша светлость, но изготавливать что-то подобное на заказ я решительно не хочу.