Книга Наследница старой башни, страница 72 – Полина Ром

Подарок, надо сказать, был не просто дорогим. Меня напугало то, что незнакомец не только нашел, где я живу, но еще и узнал мое имя. Возможно, он мог себе позволить такие траты, но меня настораживал личный интерес, который за этими тратами скрывался. Я не понимала, что ему от меня нужно.

___________________________________________

По дороге домой я успела обдумать ситуацию. Получалось, что этот мужчина, который непонятным мне образом выяснил нужный трактир, никаких особых правил поведения даже и не нарушил. Я была одета как простая селянка, таким образом, и отношение ко мне было соответственное. Это навело меня на гораздо более важные мысли.

«Здесь, в этом мире, одежда – единственный сразу видимый показатель статуса. Именно поэтому мне пришлось судорожно переодеваться, когда гонец привез приглашение. И когда приехал барон, тоже пришлось. Пожалуй, мне пора пересмотреть свои привычки. Ведь меня в таком виде лицезреет не только Элли, но и горничная, и нянька, и все крестьяне. Похоже, я просто не имею права пренебрегать своим статусом, а то ведь и относиться станут, как к простолюдинке!».

Я все простила нагловатому незнакомцу, когда мы приехали домой: Элли, терпеливо ждущая меня в большом зале на первом этаже, обрадовалась мне совершенно искренне, схватила за руку и прижимаясь к ней щекой, подпрыгивая от нетерпения, начала рассказывать, как она без меня скучала. А уж когда я развернула подарок, у малышки, похоже, случился небольшой радостный шок.

Насколько я видела, покойный папенька любил вывозить девочку по гостям, потому одежда у нее была красивая и дорогая. Но вот тратиться на игрушки он то ли не считал нужным, то ли просто не понимал, зачем они нужны. Сейчас, молитвенно сложив ручки на груди, Элли как-то боязливо посмотрела на меня и тихо спросила:

-- Это правда мне?

-- Правда, солнышко.

-- Это все-все мне? И сапожки и вот это…? – она боязливо потыкала пальчиком в нарядную меховую накидку.

-- Все тебе, моя дорогая. Посмотри, здесь еще есть зеркальце и украшения… -- я улыбалась, глядя на ее радость. Дарить подарки приятнее, чем получать.

До ужина малышку было не видно и не слышно. Даже полученный ею леденец не вызвал никакого интереса – она обустраивала новую красавицу и знакомила ее со своими старыми потрепанными куклами. Это дало мне время разобрать все привезенное из города и поговорить с Лестой.

Мои идеи о преображении Леста восприняла с редким восторгом:

-- Да ить, слава Господу! Наконец-то вы, светлая госпожа, одумались! Мыслимо ли дело, чтобы баронесса самолично огурцы собирала! Ить, не дай боже, хто увидает! Ить это же позору не оберешься! Ить загар-то у вас, как у распоследней крестьянки. Стыдобень-то кака! Ить люди-то что удумают!

К моему огромному удивлению, Леста при такой неграмотной речи и достаточно простецких манерах, оказалось просто кладезем знаний по части ухода за телом и лицом. Более того, откуда-то из недр сундуков она вытащила небольшой кожаный сверточек, в котором обнаружились почти привычные мне инструменты для маникюра и педикюра. Вот тут я, конечно, сильно удивилась.

Горничная взялась за меня всерьез: утром и вечером я получала на лицо отбеливающую маску; в руки, лицо и шею в течение дня она втирала какие-то кремы на основе сметаны, сливок и кефира и целый вечер убила на то, чтобы привести в порядок мои пальцы.